Метод Макаренко - Феликс Кресс

— Итак, продолжим, — проигнорировал я его и повернулся к доске. — Где у вас мел?

— В меловом периоде остался, — гыгыкнул всё тот же голос. — Там же, откуда и ваши шутки.

Класс снова одобрительно рассмеялся. Я же медленно обернулся и демонстративно похлопал.

— Уже лучше, Кудряшка Сью. Ещё немного практики и, возможно, даже научишься рифмовать не так погано. Молодец, хвалю.

Класс снова заржал. Со всех сторон полетели: «Кудряшка Сью, Кудряшка Сью», «Мэт, тебе идёт». Кажется, приклеится погоняло к пацану. А нефиг быть таким борзым. Вот тебе урок первый, шкет. За слова и спросить могут. Особенно на улице. И не так, как я сейчас. Парой фраз не отделаешься.

— Тихо, — скомандовал я. — Закончили цирк. Упражняться в остроумии будете на перемене. А сейчас у меня для вас объявление, — я вспомнил про грядущий открытый урок, который непонятно когда ещё будет, но с этими шутниками готовиться нужно уже сейчас. И у меня созрел план.

— Я понимаю, что у нас с вами сейчас тёрки, — на этих словах я потёр указательными пальцами друг о друга и прошёлся вдоль доски, — но администрация школы попросила провести с вами открытый урок.

— Это хорошо или плохо? — поправив очки на носу, с серьёзным видом спросила девчонка с двумя косичками.

— Это хорошо, — с ленцой ответил я, глянув на неё. — Но такой геморрой, что прямо не присесть.

По классу снова прошёлся тихий смешок. Я заметил, что большая часть детей заинтересованно прислушиваются к моим словам уже без приколов. Нужно было закрепить успех.

— Вся эта канитель ни вам, ни мне не нужна. Но я не могу в открытую их послать. Но-о…

Я намеренно сделал паузу, давая возможность рифмачу себя проявить. И он не подвёл.

Пока говорил, заметил, что класс притих. Последовали переглядывания и многозначительные улыбки. Видимо, у них какой-то свой мысленный коннект, потому что, не говоря ни слова, они таки договорились о чём-то. Рифмач встал на ноги и с вызовом вздёрнул подбородок.

— А чё это нам не надо? Думаете, мы такие тупые и не справимся с открытым уроком? — Он окинул взглядом класс. Те, в ответ на его слова, загомонили, мол, не тупые мы, справимся мы. — Вот видите, Егор Викторович, — победно улыбнулся он, — класс жаждет знаний и открытого урока.

— Что ж, — сокрушённо вздохнул. — Раз вы так решили… Мне остаётся только подчиниться. Доставайте ваши учебники, тетрадки, или что у вас там, и начинаем готовиться. Жажду нужно утолять.

Рифмач изобразил жестом, будто бросает микрофон на пол, и вполголоса проговорил:

— Пу-уф, ра-аунд.

Сказав это, он довольный сел на место. Остальные тоже сидели довольные. Ну а как же? Пакость учинили. Взрослого нагнули. Показали какие крутые. Я мысленно усмехнулся. Не тупые они… Ага. Но ничего, такая упёртость присуща чаще всего молодости. Как говорится, назло маме отморожу уши. Вот на этом я и решил сыграть.

* * *

К моему удивлению, первый рабочий день пролетел легко и незаметно. Я даже всерьёз увлёкся. Правда, в основном пользовался старым проверенным способом. А именно: достаём листочки и пишем самостоятельную работу по прошедшей теме. И плевать, что она не по плану. Я учитель или где? Вот. Поэтому мне виднее когда и что по плану.

Приободрённый первыми успехами, я собрал свои вещи в рюкзак и двинулся на выход. И вовсе нет ничего страшного в школе. Всё получилось даже проще, чем я думал.

Даже девятый Б, которым коллеги всё утро пугали, на деле не такой уж и страшный оказался. Неделька-другая пройдёт, и будут они у меня по струнке ходить, как шёлковые.

Если утром я хотел отказаться от классного руководства, то сейчас думал иначе. И дело даже не в том, что всё прошло гладко в общих чертах. Просто не привык я пасовать перед сложностями. А, когда этих сложностей и вовсе с гулькин нос, тем более нечего меньжеваться.

С этими жизнеутверждающими мыслями я и шёл к выходу из школы, предвкушая отдых дома.

На крыльце школы я повстречал брата, Павловну и Ларина. Они о чём-то беседовали, но суть их разговора я пока не слышал. При виде рожи бывшего друга, настроение неумолимо поползло вниз.

Пока возился с детьми, я немного отвлёкся, и Ларин вылетел из головы. А при его виде все воспоминания снова всколыхнулись. Мне стоило огромных трудов сохранить нейтральное выражение лица, когда поравнялся с ними.

— Егор Викторович, — обратился ко мне Игорь, когда я проходил мимо. — Как ваш первый день в качестве классного руководителя девятого Б?

— Всё отлично, — ответил я, останавливаясь. — Хороший класс, прекрасные дети.

После моих слов Павловна и Игорь переглянулись.

— Да-а? — С нескрываемым сомнением в голосе протянул брат. — Раз так, тогда это просто замечательно. Я же говорил вам, Виталий Тимофеевич, у нас прекрасные специалисты. Находят индивидуальный подход к каждому ученику…

Я не стал слушать, как разливается соловьём Игорь перед Лариным и, попрощавшись, сбежал по ступенькам. Краем уха зацепил фразу брата:

— Вы нисколько не пожалеете о своём решении.

Интересно, о каком решении не пожалеет этот упырь? Неужели и в самом деле выделит деньги школе. Сомнительно.

За день погода испортилась, и сейчас накрапывал меленький, противный дождь. Съёжившись, поспешил домой. Благо идти относительно недолго. Но далеко от порога школы отойти у меня не получилось.

Я услышал громкий визг тормозов, повернул голову на звук и увидел ярко-красную спортивную машину, из окон которой шарашил музон.

Водитель не особо заморачивался с тем, что он заехал прямо на школьный двор. Хорошо хоть детей на улице было мало, да и те находились в другой стороне.

Тем временем машина резко затормозила чуть ли не перед моим носом, зацепив колесом небольшую лужу. Я отскочил обратно на ступеньки, спасаясь от летящих во все стороны брызг. Это, блин, кто у нас тут такой резкий?

— К слову о молодых специалистах, — довольно проговорил Ларин. Выглядел он при этом как кот, обожравшийся сметаны. — А вот и он приехал.

Водительская дверь открылась и из неё показалась короткостриженая макушка, а после вылезло и остальное тело. Выглядел лихач колоритно. Яркая цветастая кофта с нарисованным Буддой в цветных кляксах, такие же яркие шаровары. На шее болтаются бирюльки всякие.

Несмотря на откровенно хреновую погоду, этот клоун был в очках, а ещё зачем-то держал перед собой телефон и что-то в него говорил.

Снова хлопнула дверь. Я перевёл взгляд и увидел, что возле машины стоит шкет лет пятнадцати — семнадцати на вид. Чёлка падает на глаза, такие же безразмерные штаны, которые волочатся по