Стяжатель - Валерий Михайлович Гуминский

с цесаревичем. Молодой Меньшиков не просто так спрашивал про цели Ордена. Он добился своего, заручившись его поддержкой. Князь Гиперборейский не возражал. Стратегически ему самому выгодно иметь сильного союзника, под которым не только армия, но и почти все ресурсы Империи. Пока у обеих сторон есть общая цель — обезопасить государство от внешнего разрушения — можно не опасаться удара в спину.

Теперь про ведунов. Действительно, а какое количество прорицателей необходимо для Ордена? На каждое поколение, к примеру? Один? Трое? Как раньше обстояло с этим дело? Нужно поговорить с вологодским Хранителем. Он-то должен иметь какую-то информацию, недаром по слоям реальности ходит, в прошлое заглядывает.

Яна с Николасом и «призраками» прилетает в Петербург через три часа. Нужно будет их встретить. На ходу нащупав телефон, лежащий на соседнем кресле, Никита нашёл нужный номер и нажал на иконку вызова. Протяжные гудки звучали довольно долго, и волхв хотел сделать отбой, как услышал щелчок и глухой голос князя Шереметева:

— Слушаю, Никита Анатольевич. Вот уж удивил.

— И вам здравствовать, Василий Юрьевич, — глядя на дорогу, откликнулся Никита. — По этому поводу и звоню. Хочу вас осмотреть. Как-никак, мы в ответе за тех, кого лечим.

— Кхе-кхе! — закашлялся Шереметев. — С чего такая доброта?

— Беспокоюсь за ваше здоровье. Всё же вы первый человек, которому татуировка помогла, а не убила. Надо бы посмотреть, как протекает процесс выздоровления.

— В анамнезе? — пошутил князь.

— Я не врач. Меня интересует иная сторона данного лечения. Для Академии Иерархов я обещал написать несколько монографий для студентов, и ваш случай весьма уникальный.

— Даже не знаю, как реагировать на такую просьбу, — хмыкнул Шереметев. — Хорошо. Я сейчас нахожусь в городе, в головной конторе «ПМА»[72]. Знаешь, где?

— Такую большую и вычурную вывеску на одной из высоток на Измайловском проспекте трудно не заметить из любой точки города.

— Не преувеличивайте, барон. Только со стороны Фонтанки. И вообще, я человек скромный, и то же самое прививаю своим сотрудникам. Когда приедешь, Никита Анатольевич?

— Да через десять-пятнадцать минут буду у вас.

— Дам команду охране проводить в мой кабинет. Увидимся там.

Шереметев отключился первым. Никита усмехнулся и бросил телефон на кресло.

«Я окончательно смирился с мыслью, что придётся жить в Петербурге, — подумал он, глядя на уверенно едущий впереди один из внедорожников охраны, в котором находились его личники. — Вот уже с Шереметевым договариваюсь о встрече. Видно, придётся завязывать прочные отношения с влиятельными семьями и родами, даже если большая часть из них видит во мне врага… Нет, это не совсем корректно. Какой же я им враг? Скорее, опасный соперник, которому не зазорно подставить подножку, сунуть палку в колеса, выбирайте нужное, так сказать. Тамара со своей стороны обеспечит лояльность мелких дворян. Ладно, разберёмся. На данный момент нужно решить вопрос с Сегрейв, обеспечить безопасность императорской семьи, но главное — „прокачать“ Дар Полины. Надеюсь, Николас сумеет найти у дочери ту самую точку, которая даёт взрывной рост».

Возле главного офиса ПМА, представлявшего собой высоченное здание из стекла и бетона, где даже был отдельный уличный лифт для посетителей, кому не нужно в директорат, небольшая кавалькада остановилась под бдительным присмотром охраны. Несколько крупногабаритных мужчин в тёмных пиджаках настороженно смотрели на выходящего из элегантного автомобиля Никиту, тут же окружённого личниками.

— Мне к князю Шереметеву, — предупредил волхв охрану, стоявшую у дверей.

— Никита Анатольевич? — поинтересовался один из них.

— Точно.

— Пойдёмте, велено вас сопроводить к Василию Юрьевичу.

Кабинет у Шереметева был похож, скорее, на конференц-зал, и пока Никита шагал от двери до середины помещения, князь успел встать из-за стола и выйти навстречу. Руку он подал без особой сердечности, но любезность, как подобает хозяину, проявил.

— Прошу, барон, — князь показал на стоящие квадратом мягкие диваны, предназначавшиеся для доверительных бесед или отдыха. Центр мебельной композиции украшал столик с бутылкой коньяка и нарезкой из разных фруктов. — Наверное, не на пять минут к старику заглянул.

— Думаю, это займёт побольше времени, — присаживаясь на мягкий диван, обтянутый светлой кожей, ответил Никита.

Шереметев на правах хозяина разлил по бокалам коньяк, но прежде чем выпить, с усмешкой поинтересовался:

— Надеюсь, выпивка мне не противопоказана? А то я периодически расслабляюсь коньяком или вином.

— Пейте, сколько угодно, князь, — Никита взял бокал и покрутил его пальцами, следя за маслянистыми разводами на стекле. — Вы же одарённый, вас алкоголем не угробишь.

— Это точно, — Шереметев вскинул вверх руку с бокалом, как будто призывая гостя выпить вместе с ним. Отпив глоток, поставил его на столик, закинул ногу на ногу, демонстрируя начищенные до блеска туфли. — Итак, Никита Анатольевич, утоли моё любопытство, с чего вдруг вспомнил обо мне.

— У нас с вами хоть и натянутые отношения после истории с Бельскими, но бросить своего бывшего пациента совести не хватает, — волхв тоже пригубил напиток и закусил тонкой пластиной нарезанного яблока. — Хочу поглядеть, как татуировка себя чувствует.

— А она исчезла, — улыбнулся князь. — Представляешь, Никита Анатольевич?

— Я знаю, как действует руническая вязь на человеческом теле, — кивнул молодой человек. — Может показаться, что она со временем выцветает и пропадает, но это не так. Это своеобразная защита от будущих воздействий. Кстати, и на здоровье влияет. В лучшую сторону…

— Что-то я этого не заметил, — язвительно сказал Шереметев. — Пару раз успел простыть, несмотря на разные магические манипуляции.

— Этому тоже есть объяснение. Пока руны не «встанут», организм будет подвергаться разным простудам. Но по сравнению с тяжёлыми болезнями — пустяки.

— Никита, а зачем тебе это? — напрямую спросил князь. — Согласись, как-то странно выглядит твой визит. Ты перешёл дорогу Велимиру, отбив у него девушку. Потом начал копать под Бельских, что в итоге привело к их депортации на Печору. А ведь они были моими союзниками.

— Зато Велимир хорошо отыгрался на поставках сырья для «Назаровских мануфактур», — белозубо улыбнулся Никита, тем самым демонстрируя, что не сердится на этот эпизод в их противостоянии. — Грамотно, и главное — не подкопаешься.

Он похрустел яблоком.

— Я слышал, твоя семья, Никита, переезжает в Петербург, — медленно проговорил Шереметев. — Но сейчас в столице три мощных клана, и четвёртый только внесёт дисбаланс. В будущем это может вылиться в серьёзные противоречия. Тем более, я планирую