Эхо 13 Забытый Род - Арий Родович

Хотя бы прокряхтеть. Хоть одно слово. Одно имя.

— Мак… сим… — И это все. И то с трудом

Всё. На это ушло двадцать пять секунд моего времени в боевом режиме. Я стал на двадцать пять секунд слабее. Двадцать пять бесценных секунд. Но оно того стоило.

Максим понял сразу. Его боевой режим включился мгновенно — и я почувствовал, что он тоже перешёл в ту же скорость. У него в запасе тридцать минут. Полчаса. Этого более чем достаточно: даже если сейчас нам придётся столкнуться с серьёзной силой, он вытащит нас с места. Его скорость — такая, что вряд ли кто-то сможет тягаться.

Я же оставался со своими тридцатью пятью секундами. Этого мало, но должно хватить.

Пуля летела в левый глаз. Не в центр, не в сердце — именно в глаз. Значит, стрелял не Марк: он всегда бьёт наверняка. Но оружие было до боли похоже на его. Та же вязкая оболочка Эхо, та же тяжёлая энергия, та же структура. Только скорее всего сам стрелок — другой. Марк бы не дал мне выжить. Не в четвертый раз.

Единственное решение — уйти вправо. Даже крохотный рывок увеличит шанс на выживание. Пытаюсь направить всю силу Эхо на мышцы шеи, спины, позвонков. Оттягиваю Эхо из ног и рук. Сейчас они мне не нужны.

И я вложил всё оставшееся время в одно: в движение. Боевой режим дал толчок мышцам, и тело рвануло вправо. В ту же секунду Максим понял, что я хочу сделать, и подхватил — толкнул меня, добавил скорости.

Выстрел прошил сиденье и металл насквозь. За спиной раздался хрустящий удар — пуля врезалась в гравий под машиной. Я почти слышал, как камешки взвизгнули от удара. Если бы не это движение — сейчас в моей голове была бы дыра.

Удар. Я врезался в дверь, мир качнулся. Сверхрежим схлопнулся, всё вернулось в обычный ритм.

Максим крутил руль. Но не так, как сделал бы обычный человек. Любой другой инстинктивно вывернул бы от себя — прямо на пассажира. Так всегда: за рулём спасают себя, даже ребёнком рядом жертвуют. Но не он. Он крутил руль так, чтобы защитить меня.

И в этот момент я понял — Максим Романович слишком далёк от обычного человека. Или так работает реальная преданность, что перекрывает инстинкты самосохранения.

Машину развернуло боком, и теперь весь удар пришёлся бы на него. Я оказался в относительной безопасности — если пуля прилетит, то в Максима.

Я рванул к дверце и на ходу рявкнул:

— Максим! Останови его. Живым! Нам язык пригодится.

— Есть, — коротко бросил он.

Я успел только выскочить наружу. Максим даже не подумал открывать дверь — вырвал её с корнями, со скрежетом металла. Щебёнка жалобно хрустнула под его ногами. И вот он ещё здесь, а в следующую секунду — уже нет. Вспышка, рывок, воздух дрогнул пустотой.

Максим исчез. А у меня в голове закрутился счёт. Сверхрежим — идеальный момент прикинуть цифры. Не точные, но хотя бы на глаз.

Мой расчёт: по ощущениям пуля летела до меня секунд девяносто. Скорость — около восьмисот метров в секунду. Расстояние — километр. Если взять простое «время равно путь делённый на скорость», то выходит чуть больше секунды. В реальности секунда, для меня — полторы минуты. Замедление — раз в семьдесят.

Теперь накладываю это на Максима. Его боевой режим держится восемь часов. Целый рабочий день боя: ставь щиты, держи удары, бей сам — и он выдержит. Но если шагнуть в сверхскорость, эти восемь часов превращаются в полчаса. Внутри режима для него это полчаса, а снаружи — всего тридцать секунд. Может быть, чуть меньше, чуть больше.

И опять же, всё условно. Есть «базовый пакет действий», которые не жрут выносливость. Просто двигаться, дышать, держать стойку. Но стоит вложить больше силы — щит на пределе, удар с перегрузкой, прыжок выше нормы — и время сгорает в разы быстрее.

Можно сказать проще: выносливость равна времени нахождения в режиме. Чем сильнее действие — тем быстрее горит песок в часах.

Я проверил на себе: двадцать пять секунд ушло, чтобы выдавить одно слово. Тридцать пять — чтобы дать телу толчок. Минуты хватило ровно на два действия.

У Максима всё то же самое. Его восемь часов обычного режима в сверхскорости схлопываются в минуту боя. Минуту, за которую он может разорвать полроты или рухнуть без сил.

И это не строгая наука. Это прикидка, гениальный чертёж на коленке. Но он уже даёт мне ориентир.

Ну а что мне ещё остаётся делать, кроме как считать? Сил нет. Магией на таком расстоянии я не достану.

В теории, конечно, могу запустить огненный шар. Но он долетит туда… через минуту? Через три? А может, через шесть. Я даже не знаю, с какой скоростью он вообще способен лететь на таких дистанциях. И пока он ползёт, там уже никого не будет. Если же вдруг долетит — максимум лес подожжёт. Ирония судьбы: я, барон, со всеми своими силами, сейчас бесполезен, как факел в дождь.

Я держал внимание на Эхо Максима. Оно вспыхнуло в нужной точке. И тут — второе Эхо.

Марка.

Точно. Потому что до этого я его не чувствовал. Только он умеет так прятать свой узор.

Но почему?.. Почему стрелял по мне? Неужели решил предать?

Максим получил прямой приказ — не убивать. Значит, он не убьёт. Я видел, как его Эхо уже двигается обратно. Такую вспышку невозможно не заметить.

По Эхо Максима видно — был бой. Сила Эхо просела. Видно сразу: назад он бежит уже не с той скоростью, с какой вылетел за Марком. То ли экономит, то ли серьёзно потратился. Ближе подойдут — смогу рассмотреть точнее.

Но с Марком всё иначе. В его Эхо что-то изменилось, добавилось что-то чужое, резкое, яркое. В нем что-то есть неправильное и инородное. Далеко не вижу. Даже стало сильнее выражено, чем у того же Иннокентия. И главное — вижу общий узор.

Менталист?.. Но это какого уровня нужно быть магу, чтобы проломиться в голову к Марку? Я ведь разбирал его Эхо: там мутации, отсекающие любой ментальный доступ. Уникальные штуки. Сам бы не отказался от таких. Потому что отбиваться всегда легко не выйдет. В прошлый раз менталист просто не ожидал, что барон первого ранга окажется способен хоть на что-то. Теперь же, чем больше