Стяжатель - Валерий Михайлович Гуминский

— Моя первая ходка была в шестнадцать лет, — повернул к нему голову Хирург и поморгал единственно видящим глазом, и получилось это весьма жутковато. — А ты под стол пешком ходил и в штаны ссался, Паша. С Горцем я пересекался в Пелыме, вместе чифирь пили. И не дело какому-то Батыру быковать в мою сторону.

— Ты же правильным вором был, Хирург, — Холод вздохнул. — Значит, слухи не на ровном месте пошли. Говорили, что ты скурвился, продался за тарелку похлёбки какому-то дворянчику-аристо.

— И кто же это слухи распускал? — поинтересовался Извеков, глядя куда-то мимо собеседника, на мелькающий в окнах густой подлесок. Кортеж и не собирался останавливаться, стремясь уехать подальше от Верхотурья. Где-то должна наступить развязка. Горец своих слов на ветер не бросает. А его жуткая визитная карточка в виде ремней, нарезанных со спины провинившегося так и вовсе стала узнаваемой.

— Был такой вор, Окунь погоняло, — охотно ответил Холод. — Он и рассказал, что вместе с тобой и Мотором дела всякие проворачивали с одним благородным.

— Окунь? Да, помню его, шило в заднице, одни понты, никакой пользы, — кивнул Хирург, сохраняя спокойствие. — Всегда считал, что он плохо кончит. Угадал?

— На скачк е[76] грохнули. Влезла его компашка в особняк одного дворянчика по наводке, когда тот с семьёй в отъезде был. Всё просчитали, а про сторожа, страдающего бессонницей, не подумали. Влепил из двустволки, дуршлаг из Окуня сделал.

— Ну что, сам свою судьбу выбрал, — усмехнулся Хирург, нисколько не жалея придурковатого Окуня. Сердце предательски трепыхалось. Что-то долго едут, не останавливаются. Неужели в Екатеринбург обратно повезут? — А Мотор? Слышал про него что-нибудь?

— Мотор? — призадумался Паша-Холод. — Давненько не слышал. Четыре года назад столкнулись в Томске, он какую-то делюгу с китайцами мутил, весь из себя важный перец. Если его узкоглазые не пришили, то сейчас и вовсе на кривой кобыле не подъедешь.

Машина стала замедлять ход. Хирург прикрыл глаз и потёр ладонью грудь под сердцем. Но перед этим заметил, что дорога заметно сузилась, значит, скоро будет мост через небольшую речушку. Он старый, бревенчатый, по нему на скорости не проедешь, есть риск, что развалится.

— Что, брат, худо? — словно сочувствуя, покачал головой Холод. — Ничего, недолго осталось. Сейчас Горец с тебя корону снимет, а потом кожаные ремни разошлёт «иванам».

Внезапно водитель дал резко по тормозам, потому что впереди идущий внедорожник пошёл юзом, и в какой-то момент развернулся, подставляя бок под удар. Зато взлетающий вверх микроавтобус с десятком «быков», ехавших в нём, увидели все и ахнули. Юркий минивэн, возглавлявший колонну, как будто получил пинок в переднюю часть, встал на дыбы, и после невидимого «хука» взмыл на несколько метров в воздух. Поэтому идущая впереди машина с Горцем и Ферзём попыталась приткнуться к обочине, где было безопаснее, но получилось только хуже. Она слетела с дороги и накренилась, попав в дренажную канаву. Зато водитель избежал удара второго внедорожника, в котором сидели Хирург с Холодом.

А вот им не повезло. Летящий следом за ними второй микроавтобус врезался в них со всей дури. Извекова с Пашей-Холодом и «быками», сидевшими в салоне, откинуло назад. Хирург вовремя сгруппировался, чтобы не свернуть себе шею, но кому-то из сидящих в багажном отделении сильно досталось. Кто-то заблажил, ударившись головой о заднюю дверь. Стоны и маты неслись со всех сторон.

Кувыркнувшийся авангардный микроавтобус с тяжёлым грохотом упал на крышу, сминаясь, как пивная банка из тонкой жести. Кажется, там живых не осталось, — мелькнула мысль у Хирурга. Он дёрнул ручку, и распахнув дверь, вылез наружу. Ему хотелось посмотреть, что будет дальше. Улыбка сама по себе наползла на разбитые губы, снова потекла кровь.

Мощный торнадо странного серо-льдистого цвета крутился на дороге, медленно увеличиваясь в размерах. Позади раздались крики. Паша-Холод, подбежавший к Хирургу заметно прихрамывая, завопил:

— Что за хрень? Откуда здесь смерч?

Вторая воронка, вставшая раструбом вниз, накрыла последний автомобиль и со скрежетом раздавила его, подобно ладони, комкающей лист бумаги. Оставшиеся в живых «быки» покинули машины и рванули к лесу, как будто он мог их защитить от непонятного природного явления, методично уничтожавшего застывший на дороге транспорт.

— Пошли, чего встал! — заорал Паша-Холод. В его выпуклых глазах ледяное спокойствие впервые уступило место испугу. Это ещё была не паника, но близкое к ней состояние. Он попытался схватить Хирурга за рукав пальто, но старый вор неожиданно ловко и сильно врезал ему кулаком по локтю. И, кажется, удачно попал в больное место, от которого Холод вскрикнул и изумлённо поглядел на Извекова.

— Не замай меня, сопляк, сам пойду, — с металлом в голосе сказал Хирург и направился к лесу, начинавшемуся сразу за обочиной. Там уже скопилось порядка двадцати человек, оставшихся в живых. Паша-Холод захромал следом, а двое «быков», прикрывавших его, сдуру пальнули в одну из воронок длинными очередями из короткоствольных автоматов. И поплатились за это. Вылетевшее из воронки серое дымное щупальце обвило незадачливых стрелков подобно удаву, нашедшему пищу для себя, и просто сдавило до смерти. Плеснуло во все стороны чем-то буро-красным. Переломанные тела щупальце отбросило в сторону.

А потом обе воронки сошлись вместе, осыпаясь на дорожном полотне серебристым инеем, тут же тающим под полуденным солнцем. За спиной Хирурга пронёсся ропот.

Улыбающийся во все тридцать два зуба молодой мужчина в простой тканевой куртке, облегающей его широкие плечи, в свободных штанах и кроссовках, появился из этой воронки посреди застывших и покорёженных машин. Он держал руки в карманах и с интересом поглядывал на застывших людей с оружием. Потом легко перескочил кювет и направился к подлеску. Защёлкали затворы автоматов. «Быки», несмотря на произошедшее, которое могло кого угодно вогнать в ступор и страх, закрыли собой Горца, Ферзя и нырнувшего за их спины ковыляющего Пашу-Холода.

— Маг, — произнёс кто-то негромко и истерично. — Нам хана, братва!

— Заткнитесь, болваны! — Горец, хоть и старался выглядеть бесстрашным вором, но и его пробрало, когда из тонких струек дыма, песка и инея материализовались две фигуры в пижонских одеждах, похожих на те, что носили в двадцатых-тридцатых годах прошлого века. Тогда в моду стремительно ворвался стиль арт-деко. Лакированные штиблеты, полосатые брюки, спортивные пуловеры, полосатые свободные пиджаки на обоих мужчинах различались только цветом, кепки с длинным козырьком в крупную шотландскую клетку — выглядело всё