Стяжатель - Валерий Михайлович Гуминский

стильный телефон. — Моя дочь такая же особа, до сих пор витающая в иных мирах. Кстати, это ей не мешает вести семейное дело, чему я очень удивляюсь… Ирина, подойди, пожалуйста в третий отдел. У нас очень важные гости, без тебя не обойтись… Да-да, можешь потом сколько угодно ехидничать, а пока — бегом сюда!

Никита решил воспользоваться моментом, чтобы не попасть в капкан женских предпочтений, и ловко увернулся от предложения супруг пройтись с ними, заявив, что сходит с детьми на игровую площадку, находившуюся на третьем этаже. В сопровождение взял Слона, Лязгуна и Москита. Нагаец, Сахар и Злодей остались внизу, больше контролируя молодых «валькирий», возглавляемых Ручеяной, чем охраняя одарённых жён барона Назарова.

Сдав счастливых детей на руки смотрителя игровой площадки и оставив там для верности Лязгуна с Москитом, Никита со Слоном медленно бродили по огромным помещениям, залитым солнечным светом. Из панорамных окон открывался чудесный вид на город и реку, пока ещё в остатках льда, плывущего серо-грязными ошмётками по течению.

Как-то само по себе получилось, что они оказались возле буфета, и, не сговариваясь, взяли по чашке кофе и присели за свободный столик, но таким образом, чтобы держать на виду игровую площадку, откуда доносился визг и весёлый смех.

— Никита, а Мишка с Яриком не учудят чего-нибудь? — с тревогой спросил Слон. Наедине ему позволялось обращаться к волхву таким образом, но во всех остальных случаях телохранитель соблюдал жесточайшую субординацию.

— Я их постоянно инструктирую, что среди обычных детей им нужно стать такими же, — размешав ложечкой рафинад, ответил Никита. — Психологическая устойчивость ребёнку незнакома, он же по любому поводу может вспыхнуть. Кто-то обидное слово кинул, кто-то игрушку любимую захочет отобрать — где гарантия, что тот же Мишка не разозлится, чтобы ответить магией? Вот этого и боюсь.

— Да, хлопот с ними не оберёшься, — Слон неуклюже взялся за ручку чашки пальцами, и не зная, как приспособиться, осторожно отхлебнул ароматный напиток.

— У тебя с Ручеяной что? — задал Никита вопрос напрямую.

— А что может быть у меня с девушкой, имеющей Дар? — удивился личник. — У меня-то его не предвидится. Так… дружим.

— Ещё один болван нарисовался, — в сердцах проговорил волхв, отставляя чашку в сторону. — Если у вас есть взаимность, перестань рефлексировать. Иди и возьми крепость. Ручеяна, конечно, девка бойкая, но рано или поздно ей придётся о семье думать. Не дело женщине до сорока лет телохранителем быть и постоянно по лезвию ножа ходить. Чем раньше выйдет замуж, тем лучше для меня. В клане, что, мужчин не хватает?

— Так-то оно так, — почесал затылок Слон, слегка смутившийся от напора своего господина. — Только я считаю, Дар идёт к Дару.

— Перед тобой кто сейчас сидит? — Никита усмехнулся. Как же тяжело с такими упёртыми парнями, готовыми ценой жизни защищать честь Рода, но не способными раскрыть свои чувства перед девушками. Они придумывают отговорки, страшась отказа, тем самым вгоняя себя в жуткую тоску.

— Самый сильный волхв в Империи, — уверенно сказал Слон.

— Один из… — поправил его Никита. — Я смогу подтянуть полукровку до среднего уровня одарённого, запомни. Сейчас отрабатывается новая методика. Аякс через несколько месяцев выйдет из Центра волхвом шестого-седьмого уровня. А за несколько следующих лет с моей помощью поднимет его ещё на пару ступеней. Это весьма хороший результат. Детей-полукровок можно «прокачать» гораздо быстрее. У них времени на это больше. Так что решай вопрос с Ручеяной, отбрось дурные мысли.

— Спасибо, Никита! — расплылся в улыбке личник. — Ты мне надежду дал.

— Не запори её. У меня есть одна идея, которую хочу воплотить в жизнь.

— Не поделишься? — загорелись глаза у Слона.

— Почему же нет? Хочу подготовить для своих детей крепкую охрану из одарённых бойцов. Чтобы у каждого из них было по три-четыре надёжных и верных «преторианца»,

— Неплохо, — одобрил личник. — А мои дети будут первыми в этом ряду?

— Если не будешь зевать, то, возможно, Юрку кто-то из них и станет охранять. А вдруг они учёными захотят стать, или инженерами? Всё ещё зыбко…

— Ладно, разберёмся, — уже увереннее ответил Слон. — А что мы будем делать, Никита? Какие наши дальнейшие планы?

— Ордосы Ватикана обескровлены на долгие годы, — пожал плечами барон. — Граф Сумароков будет тщательно следить за тем, чтобы они не поднимали голову. Как только появится какой-нибудь амбициозный и излишне мстительный Высший Лорд, тут ему голову и ссекут. Клановые разногласия с Волынскими и Шереметевыми будем улаживать постепенно, но оружие держать наготове придётся, не без этого. К сожалению, противоречия между аристократией никуда не делись, и останутся таковыми в ближайшие годы. Значит, нужно готовиться к любой ситуации. Со стороны Меньшиковых я пока не вижу никаких угроз. Более того, есть вероятность, что в скором будущем войду в Ближний Круг императора.

Никита нисколько не сомневался в порядочности Слона. Этот человек умел держать язык на крепком замке, и откровения молодого барона оставались внутри их маленького круга.

— Ты имеешь в виду Владислава? — всё же решил уточнить личник.

— Александр Михайлович уже давно хочет передать дела наследнику, здесь ничего удивительного, — подтвердил Никита. — Переезд моей семьи в Петербург потребует значительных мероприятий по её защите, но этим я уже занимаюсь. Предаваться в столице безделью — сродни погружению в болото. Поэтому мыслю забрать под свою руку Академию Иерархов, ну, а в лучшем случае — навести порядок в Коллегии. Работы предстоит много, дружище, как и тебе. Буду тебя рекомендовать на замену Ильясу. Рано или поздно ему придётся уступить пост руководителя охраны в силу возраста.

— Женить его надо.

— Девушки над этим уже работают, — усмехнулся Никита так, что Слон заподозрил какой-то заговор против свободы Бекешева.

— Правильно, давно пора… Да и перспективы ты нарисовал, дух захватывает. Это мне интересно. Но я пока хочу быть твоим личником.

— Так и будешь. Москва тоже не сразу строилась. Набирайся опыта, передавай его более молодым… Вот только мне тоже надо кое-какие долги закрыть, — призадумался Никита. — Один из них слишком затянулся. Даже не знаю, как быть. То ли плюнуть на всё, то ли продолжать искать человека, очень сильно меня обидевшего.

— Ты про кого говоришь, Никита?

— Был такой человек, Ломакин Евгений Сидорович, по прозвищу Хазарин. Неоплаченный долг остался.