Попаданка для дракона, или Личная птичница Его Величества замуж не желает! - Ирина Романова

Стены были покрыты пылью, паутиной и какими-то странными пятнами, которые я не могла разглядеть в полумраке. Я начала с дальнего угла, где пыль лежала толстым слоем.

– Ну, может, это действительно необходимость здесь убраться, – прошептала я, пытаясь убедить саму себя.

Но чем дольше я работала, тем сильнее казалось, что в этом подвале таится нечто большее, чем просто грязь. Тени в углах двигались, словно живые, и иногда я слышала странные звуки, похожие на шепот, который становился громче.

Кристаллы, вделанные в каменные столбы, замигали и загорелись, освещая огромное пространство. Я старалась не смотреть в середину, где по-прежнему лежала странная живая куча.

Веником я собрала паутину по углам и стенам. С потолка посыпалась пыль, а паутина, как будто живая, отпрянула в сторону. Я почувствовала легкое прикосновение к коже, но, обернувшись, никого не увидела.

На полках я обнаружила старые засолки, покрывшиеся плесенью, засахарившийся мед в потрескавшихся горшках и осыпавшиеся пучки трав, от которых шел слабый аромат лаванды и мяты. Среди всего этого хлама стоял древний сундук, запертый на ржавый замок.

Но куча… Она манила меня, словно требовала особого внимания. Я чувствовала, что должна сделать что-то важное, но не могла понять, что именно. Внутри меня росло странное чувство тревоги, смешанное с любопытством. Я просто жаждала ее вымыть, избавиться от этого ощущения, которое словно проникало под кожу.

Вдохнув побольше воздуха, я все же решилась. Поднесла таз с водой и тряпку, окунула ее в жидкость, которая оказалась ледяной. Провела тряпкой по куче, чувствуя, как грязь медленно расползается под моими руками.

Та снова ожила, туман стал плотнее, словно начал затвердевать, как смола или корка грязи. Холодные капли оседали на коже, вызывая мурашки. Я еще раз потерла. По поверхности кучи пошли трещины, как по застывающей глине, и начала уже без опаски мыть. Вода, стекающая с нее, была черной, словно впитала всю грязь и мрак подвала.

Сегодня куча молчала, и света из нее не было видно. Зато я почувствовала облегчение. Сердце билось быстрее, а в груди разливался теплый поток. С новым приливом сил я терла и отмывала еще с большим энтузиазмом. Я сходила пару раз наверх, поменяла воду, добавляя настой из трав. Вода окрасилась в золотистый оттенок, и я заметила, как ее поверхность начала мерцать, будто в ней отражались крошечные искорки света.

И вот передо мной лежала большая глыба золота. Она была странной, живой. Металл словно дышал: по его бокам иногда расходились тонкие трещины, а затем снова закрывались. Глыба то была идеально гладкой, без единого рисунка, надписи или знака, то шершавой, словно камень из застывшей лавы. Я провела по ней рукой, чувствуя, как она пульсирует под пальцами.

Когда я закончила, то почувствовала, что в подвале стало легче дышать. Тени больше не двигались, а странные звуки исчезли. Куча превратилась в слиток золота, но я знала, что это лишь иллюзия. Внутри нее все еще таилось нечто, что я пока не могла понять.

Ощущение, что здесь что-то не так, не покидало меня. Поднимаясь по лестнице, я чувствовала, как сердце колотится в груди, а петух, стоявший на пороге, смотрел на меня своими проницательными глазами, словно знал, что я только что прикоснулась к чему-то, чего не должна была.

Запасы мои слишком ограничены, и все будет теперь зависеть от того, сколько я смогу продать.

В голове мелькнула мысль об обмене лишних петухов. Зачем мне столько? Они требуют много корма и внимания, а пользы от них не так уж много. Я решила, что завтра же займусь этим вопросом. Может быть, кто-то захочет взять одного или двух?

На кухне было уютно и тепло. Я зажгла огонь в печи и поставила кастрюлю с водой на плиту. Пока вода закипала, я нарезала овощи для супа. Мысли о завтрашнем дне не давали мне покоя, но я старалась не думать о плохом.

Когда вода закипела, я добавила овощи и начала варить суп. Аромат свежей еды наполнил дом, и я почувствовала, как усталость отступает.

– Хозяюшка! – раздалось зычное со двора.

Я вышла из дома и замерла у крыльца, глядя на толпу, собравшуюся за калиткой. Солнце давно стояло в зените, хорошо освещая лица людей. Мужчины и женщины стояли вперемешку, их лица были серьезными, но в глазах светилась надежда.

– Чем могу быть полезна? – спросила я, чувствуя, как удивление сменяется любопытством.

– А нам бы петухов и яиц, но на обмен! – ответил сухонький старичок с густой седой бородой и добрыми глазами. Его голос звучал спокойно и уверенно.

Я оглядела толпу и заметила, что в руках у всех были какие-то вещи: мешки, корзинки, даже ящики.

– Так, все в очередь и по порядку! – выкрикнул Веня, внезапно появившись из-за угла дома. Он вел за руку девочку лет пяти с косичками, перевязанными яркими лентами. На другой руке у него сидела малышка лет двух, которая крепко держалась за его шею и боязливо смотрела на всех.

– Давай подержу? – предложила я, и Веня протянул мне девочку, я с благодарностью приняла ее. Ее маленькое теплое тельце сразу вызвало у меня желание защитить ее, как родного ребенка. Вторая девчушка, словно почувствовав это, тихонько спряталась в складках моего платья и прижалась ко мне. Я тут же прижала ее к себе свободной рукой.

Я почувствовала, как сердце забилось быстрее, а на глаза навернулись слезы. Эти дети казались такими беззащитными, и я не могла не почувствовать к ним глубокую симпатию. Прижала их к себе крепче, стараясь передать им свою заботу и тепло.

– Петя, помоги? – я позвала петуха, который выскочил из дома вместе со мной. – Веня, яйца все в прихожей, в корзинке.

Важный и немного гордый, петух направился ко мне. Его оперение блестело на солнце, а глаза блестели особым блеском, словно он понимал важность происходящего.

Веня принимал от людей ящики с овощами, корзинки с травами, ягодами и грибами. Здесь были не только овощи и фрукты, но и крупы, мука, мед. Одна из женщин даже принесла небольшой кусок свежего мяса, что вызвало у меня радостную улыбку.

Когда торг подошел к концу, Петя ушел за дом и сразу после этого из-за дома начали выходить петухи. Их было несколько десятков. Среди них я заметила Петю, который вернулся ко мне, взлетев на перила крыльца, словно он хотел быть ближе к происходящему. Его крылья слегка подрагивали, а взгляд был устремлен на Веню, который принимал плату.

Веня, не боясь, брал птицу руками и раздавал точное количество