Фантастика 2025-161 - Мила Бачурова

class="p1">— И сколько я всего за этот час передумала, как ты считаешь?! Ты сказала, что будешь с Илиночкой на речке. Я на речку — а вас и след простыл! И что я должна думать?! Ты помнишь, что дядя Матвей рассказывал — вокруг поселка чужаки бродят? Илиночку, когда она землянику собирала, чуть не украли?

— Ы-ы-ы...

— Ну, сколько можно говорить. — Голос женщины смягчился. — Вы, дети — самое дорогое, что у нас есть! Ты не представляешь, что у меня на сердце творилось, пока тебя искала! Вы, дети — высший дар и высшее счастье, в поселке вас появилось всего двое — за одиннадцать лет! Всего дважды нас одарила Мать Доброты, вечная слава ее добродетели. Я ждала твоего появления в Лунном Кругу так, как никогда не ждала ничего другого. Если я тебя потеряю — не переживу это, понимаешь? Мне очень не нравится тебя наказывать. Но я хочу, чтобы ты запомнила этот случай и никогда больше так не делала.

— Ы-ы, — жалобно всхлипнула девочка.

— Запомнишь?

— Ы.

— Ну всё, не плачь... Что нужно сказать?

— Я... больше... не буду.

— Правда не будешь? Обещаешь?

— Обеща-аю.

— Ну, вот и всё! Умница. Пойдем домой.

Еще несколько всхлипов, стук захлопнутой двери — и все стихло. Женщина с девочкой ушли.

Джек еще немного постоял в обалдении, пытаясь свести в кучу такие вещи, как Мать Доброты, Лунный Круг и появление детей, но худо-бедно разобрался только с едва не украденной Илиночкой — вот кого, оказывается, спугнул несчастный Леха.

Мать Доброты... Слава добродетели... Под черепушкой аж кипело, Джек почесал в затылке. Говорила женщина благоговейно, словно о богине какой. А может... Чем черт не шутит, тараканы, как известно, у каждого своей породы. Если завели они тут себе богиню, где-то ей молиться должны, так? Богов, вроде, для того и придумывают. С этой мыслью Джек так же тихо, как вошел, выскользнул из подъезда.

— И что? — поторопил рассказчика Кирилл, — нашел богиню?

— Угу. Там, за домами — вроде скверика, а посредине камень здоровый, черт его знает, что раньше было. Может, памятник какой, а может, хороводы водили... Короче, сейчас там баба рожей светит, круг из голышей выложен, тоже светящихся, и цветочки понатыканы.

— То есть? — не понял Кирилл. — Что за баба? Статуя?

— Сам ты статуй! Говорю, рожа одна.

С грехом пополам удалось выяснить, что на пьедестале закреплен женский портрет и укрыт от дождя «типа стеклянным гробом». Как выглядит женщина на портрете, по описанию Джека понять не удалось. Ничего более вразумительного, чем «я бы вдул» Кирилл из разведчика не вытряс. На вопрос, отчего светятся камни, которыми выложен круг, Джек тоже не смог ответить.

— Они неярко, вроде светляков, и цвет такой же. Я хотел один спереть, тебе показать, да стреманулся, что хватятся.

— Правильно стреманулся. — Кирилл подумал. — Лучше завтра меня туда отведешь. Рано вечером, пока в поселке не проснулись. Посмотрим, что там за светляки такие, и что за баба.

***

Из осторожности к скверику пробирались огородами, на улице не показывались. Джек на местности уже ориентировался и шагал уверенно. Добравшись до места, кивнул Кириллу:

— Вон.

Кирилл присмотрелся. Вокруг едва начинало темнеть, вечер только вступал в свои права, но светящийся круг в полумраке был хорошо заметен. Они с Джеком крадучись подошли ближе. Кирилл присел над камнями, потрогал. Фыркнул:

— Ну, тут-то, допустим, никакой загадки нет. Обычный фосфор. — Пояснил Джеку: — Это такое вещество. Если тебя им намазать, тоже светиться будешь.

Глаза у разведчика загорелись ярче ограды — в голове, судя по всему, замелькали планы разных затейливых способов применения фосфора, — но Кирилл на Джека не смотрел. Он смотрел на портрет.

Широкую деревянную раму, в которую была вставлена репродукция известной когда-то картины, тоже, как и камни на земле, покрыли фосфором — под словами «рожей светит» Джек имел в виду, очевидно, это. Вокруг картины соорудили стеклянный короб — защиту от снега и дождя. Внизу стекло закоптилось — здесь, судя по всему, в определенное время жгли свечи или благовония. А покопавшись в памяти и сообразив, кто изображен на картине, Кирилл обескураженно пробормотал:

— Бред какой-то.

С портрета смотрела улыбающаяся женщина. Глубокий вырез голубого платья, белая холеная рука, подпирающая подбородок, игриво растрёпанная прическа — из высокого узла на макушке выбиваются пряди темно-рыжих волос, лукавая, почти незаметная улыбка и бесенята в бездонных синих глазах.

— Офигеть, — проговорил Кирилл. Знатоком искусства он не был, но этот портрет сложно было не узнать. — Ну, то есть... В каком-то смысле, наверное, эту женщину можно записать в символы доброты...

— Говори толком, — потребовал Джек, — хорош загадки загадывать!

— Эта картина называется «портрет какой-то там актрисы», — объяснил Кирилл. — Художника не вспомню, в живописи не силен.

Джек нахмурился:

— А Мать Доброты тут причем?

— Вот именно, что даже рядом не причем! И добродетель, кстати, тоже. Если я правильно помню, актрисы в те времена, когда писали картину, высокой нравственностью не отличались.

Джек скривился:

— Да говори ты по-русски! Она шлюха, что ли, эта баба? То-то мне блядинка в глазах почудилась.

— Нет. Не шлюха. Но и не образчик добродетели однозначно. Теоретически можно, конечно, ее профессию за уши притянуть — сила искусства и все такое. Но мне почему-то кажется, что тот, кто определил эту даму в иконы, просто-напросто понятия не имел, кто она такая. Увидел портрет и... блин! А это еще что?

— Заметил, да? — ехидно поинтересовался Джек. — Ну, наконец-то. А еще на меня наезжает, что только на баб гляжу.

Перед постаментом с картиной, на выложенном из камней небольшом возвышении стояла люлька-переноска. Кирилл знал, что до того как все случилось такие ставили в автомобили, чтобы безопасно перевозить младенцев. В доме, где он жил первый год после рождения Серого вместе со Стеллой, была похожая: Джек, по наущению Германа, откопал в завалах две одинаковых, Серому и Мраку. Серый первое время прямо в ней и спал, пока вязниковские умельцы не смастерили кроватку. Местная люлька выглядела куда нарядней: была украшена кружевами и разноцветными лентами.

— Для чего здесь люлька?

— Грибы сушить! Кто из нас папаша, ты или я?.. Блин. Шухер!

Джек дернул Кирилла за руку, они синхронно пригнулись и