Фантастика 2025-51 - Антон Лагутин

– Я давно уже подумывал о чём-то подобном. Во-первых, версии гибели Тисдейла, изложенные вам, леди Виржиния, и Нэйту… то есть доктору Брэдфорду изрядно отличаются. Я заметил расхождения, поговорил по душам с тем чжанцем, Ченгом, и получил третью вариацию. Обратился напрямую к Барбаре Пфафф – и услышал четвёртую; но, что интересно, Лайзо и одному из моих людей ваша подруга без запинки изложила ту же самую историю.

– У меня… – Фея сглотнула и продолжила уже более уверенно: – У меня могла быть просто плохая память.

Эллис вздёрнул брови:

– Ну конечно, конечно. Но вы хотя бы выглядели как человек, который пытается припомнить что-то ускользающее и порой приукрашивает историю или незначительно меняет детали, а рассказ Барбары Пфафф был ровным, точно отрепетированным. Я присмотрелся к ней повнимательнее, и почти сразу выяснились прелюбопытнейшие вещи. Например, она часто навещала доктора Брута, но в то же время, когда я спросил её между делом, есть ли у неё жалобы на здоровье, она ответила, что нет – и то же самое подтвердил Лео Барнелл, ныне покойный. И деньги «от неизвестного поклонника», – детектив сделал паузу прежде чем продолжить. – Думаю, она шантажировала герцога. По крайней мере, то время, когда вы получили «подарок», странным образом совпадает с тем периодом, когда Хэмпшайр на несколько недель удалился от общества, а затем и вовсе уехал из страны – на три месяца.

Фея резко выпрямилась, точно её хлыстом по спине вытянули, и на лице у неё пятнами проступил румянец.

– Барби не… – Она сглотнула и стиснула кулаки. – …могла. Могла, могла, могла. Кто, если не она… Она ведь всегда считала себя старшей, считала, что на ней ответственность за всё… – голос у Феи пресёкся, однако она взяла себя в руки. – За всё, что происходило с нами. Когда я отступала – договариваться всегда шла Барбара. Не знаю, как, я не спрашивала, но ей… не отказывали.

– Ну, бывают такие крайне изво… – начал было Эллис с премерзким выражением лица, и мне пришлось совершить недостойное леди злодеяние и чувствительно ударить его мыском туфли по щиколотке. – Ох! Бывают крайне убедительные люди, я хотел сказать, – поправился он. – И Барбара Пфафф, несомненно, принадлежала к таким. И, рискну предположить, что в тот момент, когда все вы оказались в весьма затруднительном положении, она не колебалась использовать любые доступные средства, чтобы сберечь труппу. И даже самого Тисдейла использовала, раз его нельзя было уже… спасти, – Эллис ощутимо запнулся перед последним словом, и я не могла это не отметить. – Если вам нужно моё мнение, мисс Ишервуд, а я повидал многое… Я бы не стал её осуждать.

Фея отвернулась, сцепив пальцы в замок, и кивнула в сторону, точно сама себе.

– Барби хорошая была, очень. Я бы сейчас подремала ещё, леди Виржиния, уж больно меня в сон клонит, – неискренне, но горячо произнесла она.

Мы с Эллисом переглянулись, многое понимая и без слов. Конечно, после напряжённой беседы, в которой открылось столько неприглядных фактов, даже очень сильной Дороти Ишервуд требовалось время, чтобы побыть наедине с собой. Оплакать ли друзей, вспомнить ли прошлое, смириться с настоящим… Кто знает. Каждый переживает горе по-своему.

– Буду вам обязана, если вы ещё воспользуетесь моим гостеприимством, – непреклонным тоном обратилась я к Фее. – Не вздумайте отказываться и возвращаться в цирк, вы меня смертельно оскорбите, мисс Ишервуд.

Фраза располагала к шуточному ответу, однако Фея ответила тихо и грустно.

– Спасибо, леди Виржиния, я б сейчас и не смогла к своим воротиться, как теперь в глаза-то им смотреть… Я вот сейчас что припоминаю. Когда всё это случилось, ну, с герцогом-то, и мы из страны собрались бежать, что-то меня дёрнуло пойти в церковь. В какую – хоть по лбу меня бей, не скажу уже, помню, маленькая такая попалась часовенка, зато цветов там было… И я там попросила, чтоб всё вернулось обратно, стало, как было, и Тисдейла б хоть разок ещё увидеть. А когда вышла, то на улице, уже около фургонов наших, ко мне подошёл человек, я тогда подумала – нищий. Тянул меня за рукав, пальцы у него толком не сгибались, лицо замотанное… Я кинула ему монетку и дальше пошла, а когда обернулась, то рядом с ним стоял высокий господин в чёрном, и мне почудилось, что у него нет ни глаз, ни рта – ну, мне тогда много что чудилось. И я сейчас подумала: а вдруг Небеса меня услышали, и это и впрямь был Тисдейл? А я его не узнала? А рядом с ним стоял… кто-то плохой?

Меня пробрало холодком. А Эллис встал, по-простецки хлопнув себя по ногам, и грубовато рассмеялся:

– Ну, я, конечно, вашему горю сочувствую, но это уже сказки. И правда, отдохните-ка, пока возможность есть, а то уже начинает мерещиться и вспоминаться всякое, а мне ваша голова нужна ясной и желательно на плечах. Так что ступайте, поспите.

Мы вместе проводили Фею до комнат, которые стали её временным пристанищем, и снова спустились вниз. Детектив тут же стал собираться – дел ему и вправду предстояло немало, но я заметила, что его что-то гнетёт.

– Говорите уже, – милостиво разрешила я. – В отличие от мисс Ишервуд, мне по силам выслушать даже самое отвратительное предположение, не принимая его близко к сердцу.

Он вздохнул:

– Вот потому-то вы и хороший друг, Виржиния. А что до предположений… Назовите это моей придурью или чутьём, как угодно, но один факт мне не даёт покоя. Когда мисс Ишервуд упоминала «подарок от поклонника» для Барбары Пфафф – то есть, конечно, на самом деле взятку от герцога – то называла сумму в пятьсот хайрейнов. Примерно то же самое сказал и Ченг: «полтысячи хайрейнов», по его словам, положили начало благосостоянию цирка. А сама Пфафф, когда мы её допрашивали, говорила о шести сотнях… И я вот уже думаю: а не мог ли Тисдейл и впрямь вернуться к циркачам? И если Барбара Пфафф посчитала, что в новой труппе ему не место, и попыталась откупиться полученными деньгами, сунуть сотню хайрейнов, чтоб… – он не закончил и резко махнул рукой. – А, чего теперь рассуждать. Правду узнаем, когда возьмём