Фантастика 2025-150 - Иван Катиш

На этой жизнеутверждающей ноте разговор завершился. Оба был в бешенстве. Значит, нет никого, кто бы относился к нему хорошо? Вообще никого? Оба хотел написать Фа, чтобы пригласить ее погулять, но отложил. Сначала надо было найти Центуриона. И подраться с ним по-настоящему.

Центуриона Оба нашел на кампусе в одном из старых корпусов. Будущий педагог получил постоянное место коменданта, потому что один из предыдущих сломал себе обе ноги еще перед Новым годом, катаясь на лыжах, и находился на длительной реабилитации. Жил он теперь в отдельной комнате, и Оба застал его в момент, когда тот распекал юных студенток, неосмотрительно оставшихся в общаге на каникулах, за то, что те перенастроили роботов-пылесосов на протирку стен. Стены было положено мыть вручную специальным средством.

Оба прислонился к стене в начале коридора и подождал, пока Центурион не наиграется в руководство. Ждать пришлось недолго, Центурион быстро его заметил и пошел навстречу.

— Тебе нельзя находиться в этом корпусе, — заявил он.

— Можно. Сейчас день.

— Днем тоже нельзя, если тебя никто не звал. Кто тебя приглашал?

На это Обе ответить было нечего, потому что пригласил он себя сам.

Оба нахмурился. Но подумал, что так даже лучше. Если сейчас Центурион начнет его вышвыривать, они смогут наконец подраться по-честному. Видимо, Центурион и сам это сообразил.

— Так, пойдем выйдем, — скомандовал он.

— Многообещающе звучит, — фыркнул Оба, но вышел на улицу.

— Я хотел извиниться, — сказал Оба Центуриону. — Я не знал, что ты связан священной клятвой. Теперь не связан, мне уже сообщили. Ты совершенно свободен, и можешь набить мне морду. Если получится.

Центурион скривился.

— Если ты думаешь, что я мирился с твоими недостатками ради оплаченного семестра, то нет. Я мирился, потому что чувствовал в тебе правильный материал. И знал, что смогу сделать из тебя достойного человека. За три года у меня бы точно получилось. Дело небыстрое, с людьми в принципе трудно работать, человеческий материал совсем не такой, каким он должен быть. Но ради большого дела я был готов подождать. Ты был бы идеальным кейсом — человек с другой территории, чужая среда, сложная специальность. Ты преодолел бы под моим руководством весь этот бэкграунд и стал бы моим выпускным проектом. Да. Но ты доказал, что ты безнадежен, и такой же, как все они. И вообще я выше этого.

— Выше этого… — пробормотал Оба.

Логика Центуриона выходила за пределы его понимания, но ответить ему было нечего. Леса чужих иллюзий непроходимы. Оба резко повернулся, чтобы уйти, но поскользнулся на тонкой корке льда, которая умудрилась образоваться у них под ногами ровно в эту секунду.

Оба не удержал равновесие и плюхнулся на ступеньку, а вот Центурион, который неправильно понял его движение, сделал шаг вперед, тоже поскользнулся и уехал в куст, украшавший вход в общагу. Новая ситуация повторяла историю на кухне.

Оба заржал, а Центурион, ругаясь, принялся выбираться из куста.

— Что это вы здесь делаете? — из-за угла прогулочным шагом выплыли Антонина с Аглаей.

— Ничего, — хором ответили Центурион с Обой.

— Вот и правильно, — одобрила Аглая. — Центурион, а мы к тебе. Что у тебя тут по стенам ползает? Покажешь? У меня система контроля гигиены с ума сошла.

— Конечно. Но этот кризис преодолен, — выбрался из кустов Центурион. Он отряхнулся и злобно посмотрел на Обу.

— А чего, я ухожу! — поднялся Оба.

— Я слежу за вами, — сообщила им обоим Антонина.

Ага, вот кто обо всем договаривался, ну удачи вам, порядконаводительница, подумал Оба и зашагал обратно в свою нору в штаб-квартире, стараясь не укатываться с тротуара по ледяной корке. Разговор остался незаконченным.

Глава 5

Оба написал, что общежитие вот-вот починят и откроют, но пока что этого не произошло. У меня не было никаких новых идей, что делать с элементами, и кроме прорыва в эластичности ничего не произошло. Поэтому мы с парнями решили кататься на лыжах. А что? Лес есть, снег есть, а лыжи —? Найдем.

На чердаке у бабушки я никаких лыж не обнаружил. Хорошо, когда везде полный порядок, сразу ясно, что искать нечего. Но зато лыж запасла управляющая поселком компания из расчета на гостей.

Я от снежно-лыжной темы был много лет бесконечно далек, ну какие лыжи в окрестностях Арамболя, да и у Баклана была похожая история. Зато Дима был мощно в курсе лыжной темы и поделился главным: никаких особых новинок в лыжном деле не было. Те же лыжи, те же палки, по сути тот же процесс. Никаких балансиров как у коньков, никаких огонечков, кое-что изменилось в деле настройки скользящей поверхности: теперь можно было обойтись без мазей, она настраивалась сама. Если только ты не забыл зарядить их в нужном устройстве. Местные знатоки катались по старинке и новые технологии презирали, но у нас выбора не было: в прокатном пункте было только суперновье.

Управляющий, который сегодня лично сидел за прилавком, заверил нас, что даже самые новые модели можно легко превратить в традиционные, если отключить здесь и здесь, но мы так далеко идти не планировали. Отключить можно и так. Он заставил нас закачать карту маршрутов, чтобы мы не потерялись в лесу, и повесить на куртки маячки. Еще он настоятельно рекомендовал взять термос, который следовало сначала купить, но от него мы отбились и поехали.

Как хорошо, что моторная память — это навсегда! Минут через пятнадцать мы с Бакланом вспомнили, как шевелить руками и ногами, а Дима так вообще никогда не забывал, и мы углубились в лес. Промчались километров пять, выехали на симпатичную полянку и уселись на поваленное дерево, не снимая лыж.

— Может, и правда надо было взять термос? — подумал вслух Баклан.

— Баклан, я не могу! И бутербродов! И печенья! И баранью ногу! — заржал Дима.

— И ногу! — повторил эхом Баклан.

— Ноги больше нет, зато к обеду будет большой пирог. С мясом и яйцом, — напомнил я и глянул на рекомендованный маршрут. — Давайте еще вот тут кружочек и назад. Пятнашка — это уже не стыдно. Это зимний каникулярный пробег.

Все согласились, и мы двинули по маршруту дальше. Хотя нового снега со вчерашнего дня не насыпалось, лыжня все