Князь Барбашин 3 - Дмитрий Михайлович Родин

Подойдя к борту, он принялся вглядываться в морскую даль, наблюдая, как один за другим из далекого марева стали выплывать паруса чужих кораблей. Довольно быстро по морским меркам, они сближались с его флотом. И вскоре Томас смог опознать среди них столь знакомые всем ганзейцам очертания русских шхун. Что же, сбывались его худшие опасения. Неприятель появился достаточно вовремя и шёл строем двух кильватерных колонн. Причём самый сильный их корабль — большая каракка — шёл последним. И на многих из них виднелись следы недавнего боя, что наводило на совсем уж грустные мысли.

— Чёртовы схизматики, — выругался адмирал словами своего капитана. Похоже, его только что поймали в давно расставленную ловушку. Пока охранники каравана, ценой потери нескольких кораблей, сдерживали его каракки, основной флот устроил порку малым судам ганзейского флота. Так что, похоже, рутеновские торговцы довезут свой груз до Норовского. А вот ему предстоит хорошая драка.

Что же, Каске умел признавать свои ошибки. А ганзейцы от драки не бегают!

* * *

В каюте флагманского корабля было жарко, не смотря на открытые окна и вечер, а потому Андрей, как и большинство его приближенных, сменил теплый форменный кафтан на льняную рубаху и просторные штаны, напоминающие панталоны, подсмотренные у испанцев из южных широт. На широком столе были разбросаны карты, схемы и прочие чертежи, а также стояли кувшины с охлаждённым вином (по принципу вагонного кондиционера, если кто помнит, ну а кто не помнит: мокрая ткань и ветер). Командиры кораблей и флагманы рассаживались вокруг этого стола, переговариваясь вполголоса и с интересом поглядывая на князя. А вот Андрей не знал, что и думать.

Бой они скорее выиграли, хотя по количеству потопленных кораблей и проиграли ганзейцам. Всё же чувствовалось, что недаром эти купчишки пару столетий владели морем. Воевать они умели и свою цену за поражение взяли. Да и дрались с остервенением, так что лишь наступившая ночь прекратила сражение. В результате на две потопленные каракки русские потеряли лодью-пынзар, каравеллу и пару шхун. Но особенно жаль было погибших мореходов, ибо это был по-прежнему через чур ценный ресурс, не смотря на все ухищрения Андрея. Зато торговый караван был спасён и без потерь (но лишь в корабельном составе) ушёл в сторону Норовского.

И вот теперь Андрею предстояло выработать дальнейший план. Точнее, увязать уже разработанный штабом с новыми хотелками. Какими? Так просто всё. После людей другим ценным ресурсом были пушки. А глубины тут были по меркам иных времён смешные, хотя для нынешних водолазов практически на грани. Каких водолазов? Так обычных. Был у Андрея своеобразный туз в рукаве: подводная служба ЕЦВФ (Его Царского Величества Флота — ну так в отместку англам поименовал своё детище попаданец).

А что? Стремление человека опуститься в глубины моря в военных и спасательных целях, для охоты и отдыха восходит к глубокой древности. Так в годы греко-персидских войн греческие ныряльщики отметились первой подводной диверсией — перерезали якорные канаты кораблей персидского царя, после чего те корабли и были выброшены штормом на берег. А Александр Македонский использовал ныряльщиков для устранения препятствий, образованных затонувшими предметами в порту города Тира, который он осаждал. И, кстати, мало кто знает, что в крупных портах римского периода существовала целая "служба" по подъему грузов с затонувших кораблей, которая была хорошо организована и имела утвержденную в законодательном порядке тарифную сетку, согласно которой оплата начислялась в соответствии с глубиной погружения.

Правда, древние водолазы — ныряльщики не могли погружаться на глубины более тридцати метров и оставаться под водой более двух — трёх минут. Но человек не был бы человеком, если бы не компенсировал свои природные слабости силой ума и технической смекалкой.

Так появилась особая техника погружения, которой ныряльщика учили с детства. Потом к нему для ускорения погружения и увеличения от того времени нахождения под водой стали в качестве груза привязывать плоские камни. А затем придумали ещё и обвязывать ныряльщика веревкой, чтобы страхующие могли быстро поднять его с большой глубины вместе с добытым со дна грузом. Ещё чуть позже для увеличения продолжительности пребывания под водой стали применять надутый воздухом пузырь, от которого шла ко рту ныряльщика трубка.

Даже в средние века человек не оставил своего желания покорить морскую пучину. А уж с началом Возрождения чего только не напридумывали. Тот же водолазный колокол, как известно, впервые был упомянут в иной истории в 1531 году, и с того времени он стал постоянно использоваться для проведения водолазных работ. Здесь же сие нехитрое устройство появилось уже давно (попаданец не остался в стороне), так что даже уже появились первые ветераны водолазной службы. Как и первые погибшие…

Ну и, разумеется, не забыл попаданец и про декомпрессию. Всё же водолазная подготовка у него в училище была, да и потом долгое время ещё имел водолазное свидетельство, держа в уме хорошо оплачиваемую работу водолазом в порту. И пару раз за время службы пришлось и нырнуть по служебным делам. Один раз в холодном море у берегов Камчатки, а второй — в Индийском океане. Тогда у корабля потёк сальник дейдвуда гребного вала, а штатный водолаз, как назло, не продлил разрешение (за что был с особым цинизмом отлюблен бычком пять, а того, за разгильдяйство, отлюбил уже командир). Правда, всё равно ныряли вдвоём — он и штатный водолаз, но в вахтенном журнале тогда запись сделали только про него.

Так что Андрей по памяти как мог накидал таблицу декомпрессии и пояснение, что это такое и почему. Мишук, кстати, от этих знаний выпал в осадок и долго потом ещё пытал князя на что-то подобное.

Правда, с теми глубинами и временем, что работали его люди под водой эта таблица была лишней, но ведь он-то закладывал основы на будущее. А зачем потом в русском флоте те проблемы, что были выявлены в его истории? Если кто не помнит, то первое описание декомпрессионной болезни дал в 1820 году врач Гомель, работавший тогда как раз в России. После выхода водолазов из воды он обнаруживал у них невралгии. А спустя сорок лет Леруа де Мерикур наблюдал у водолазов — ловцов губок, спускающихся в скафандрах на глубины сорок пять — пятьдесят пять метров, заболевание, при котором наступали параплегии, паралич мочевого пузыря и глухота, а половина из них и вовсе умирала после таких спусков. Нет, нам такой хоккей не нужен!

Зато