Князь Барбашин 3 - Дмитрий Михайлович Родин

первым залез и где обустроился. Многие тогда считали, что булочник разорится и долгое время были правы — накопленных денег едва-едва хватило в первые годы. Пришлось и в кредит к ростовщикам залезть, прежде чем булочная начала приносить стабильный доход. Зато потом пекарь среди уличан и вес набрал и связями оброс, хотя до сих пор говорил с едва уловимым, и даже немного смешным акцентом.

Так что русский дьяк не сильно удивился, когда Совет решил принять русское предложение о восстановлении статуса кво между Русью и Ганзой. И не верил, хоть и делал вид, в многочисленные слова о дружбе, мире и торговле. Зато бойко обсуждал всевозможные инициативы и особенно старался сблизиться с представителем польского Гданьска, говоря, что времена непонимания между городом и Русью давно прошли и стоило бы расширить торговые связи между ними. Ведь два-три корабля в год для такого бойкого порта это ни о чём. И Руссо-Балт, чьи интересы он тут представляет, хотел бы более существенных торговых оборотов с польским городом, потому как зерно нужно ведь не только западным европейцам. В общем, договорился, что зимой в Гданьск прибудут представители компании для более предметного разговора.

Зачем? Это долгий вопрос. Гданьск ведь во многом являлся конкурентом русским товарам. Так традиционным и серьезным предметом экспорта через него были меха. Также постоянно рос спрос на древесину, ведь это было незаменимое сырье для постройки кораблей, и на смолу, при помощи которой можно было законопатить суда, на древесную золу, которая была незаменимой в ткачестве ну и естественно на крупный рогатый скот. На этом город и богател, да так, что его доходы не уступали доходам королевской казны.

И всё же главным предметом вывоза с каждым годом всё больше и больше становилось зерно. Только в этом году его отгрузили двенадцать тысяч двести ластов (при этом гданьский ласт пшеницы составлял две тысячи четыреста килограмм, а ржи — две тысячи сто девяносто). И это именно из-за него вдоль реки на целую версту протянулся "остров зернохранилищ" с сотней зданий, вместимостью от двухсот до двух тысяч метрических тонн. И этот "остров" продолжал расти и расширяться.

А Гданьск не унимался. Благодаря многочисленным торговым агентам в польских областях, массе контор и удобству путей сообщения ему удалось постепенно подгрести почти всю хлебную торговлю под себя и мало-помалу начать вытеснять из неё штеттинских купцов, через которых вела свой экспорт Великая Польша и Галиция. Так что разгром соперника герцогами Померанскими стали для Гданьска весьма приятной новостью.

Правда, ложкой дёгтя стала для гданьчан польская шляхта. Выбив себе привилегии на беспошлинный провоз, они стали сами свозить своё зерно в город (используя, разумеется для этого своих крепостных), отчего движение по Висле значительно возросло. Но город немедленно купировал и эту угрозу, приняв закон, что никто не может торговать в Гданьске с иностранцами, кроме самих гданьчан, чем заставил шляхту продавать зерно всё равно своим купцам, пусть и значительно дороже, чем это вышло бы у той же Варшавы или где в ином месте.

Так что город продолжал расцветать, имея торговый оборот более чем четыре миллиона талеров.

Ну и вернёмся к вопросу: зачем русским иметь дела с таким конкурентом?

А затем, что этот поток было пока что не в силах Руси остановить. Но, как известно: не можешь предотвратить — возглавь. В конце концов, торговля с врагом это не двадцатого века изобретение. Да и воевал с Русью только польский король, как великий князь Литовский, ну и многочисленные польские наёмники, а сама Польша придерживалась вполне мирных отношений.

Так вот, раз этот торговый поток было не остановить, то уж возглавить-то было просто необходимо. Ибо это были огромные деньги, которые уходили в карман Бургундских Нидерландов, чей рост торгового флота обычно связывают с сельдью, которая ушла из Балтики в Северное море. Но как-то забывают тот факт, что плодились будущие голландцы в те времена очень даже хорошо. Так ещё в 1430-м всё население Фландрии составляло примерно 130–140 тысяч человек. А к 1500 году оно практически удвоилось, достигнув 226 тысяч и продолжило расти, превратившись к 1580-м годам в миллион. А поскольку страна была через чур урбанизирована, то росло и её городское население. Тот же Антверпен в 1473 году насчитывал каких-то пятнадцать тысяч человек, в 1500 году — сорок три тысячи, и к 1570-м — достигнет ста тысяч. И всю эту прорву людей надо было кормить.

Справедливости ради заметим, что в части интенсификации земледелия Бургундские Нидерланды тоже не стояли на месте и благодаря сложной и трудоёмкой технологии обработки почвы иной раз достигались урожаи до 17 центнеров с гектара (нет, средние, конечно, были меньше, но тоже вполне себе приличные), что для Европы того времени не просто много, а ох… как много. И всё же населению банально не хватало земли. И как следствие — рост цен на продукты питания и угроза голода. А жить-то хотелось всем!

И вот тут на горизонте появилась Ганза, сделав Балтику настоящим спасением для бургундских земель. С тех пор много воды утекло. Давно уже погиб Карл Смелый, его владения перешли в руки Габсбургов, а балтийские земли всё так же снабжали Нидерланды зерном и сырьём. Причём со временем голландцы сообразили, что посредники в этой торговле им как бы и не нужны, и стали искать прямой выход на поставщиков. Так началось проникновение нижнеземельских кораблей в Балтийское море, особенно усилившееся в конце пятнадцатого столетия, когда Дания и нидерландские города заключили союз. И если Любек и западные города Ганзы активно сопротивлялись этому проникновению, то Гданьск, Рига и Ревель приветствовали новых контрагентов, став на долгие годы для них основными портами вывоза. Экспорт зерна в постоянно растущие Нидерланды с каждым годом только увеличивался — с десяти тысяч ласт в 1500-м году до семнадцати тысяч в 1530-м, и до восьмидесяти тысяч в 1560-м.

А в качестве оплаты голландцы везли в Польшу и Ливонию французские товары, английские товары, ткани собственного изготовления, как очень хорошего качества, так и дешевые, прежде всего хорошо отбеленное полотно. Везли изделия из металлов и оружие, которого всегда не хватает. Везли товары из района Средиземного моря (куда моряки из Гданьска ещё не проложили дорогу) и из Нового Света. И всё это налаженное действо требовало одного: постоянного увеличения тоннажа нидерландского флота.

Вот только и строить корабли в Нижних землях тоже было не из чего. С деревом плохо, с пенькой и льном тоже. А значит, нужно закупать и эти товары!