Фантастика 2025-167 - Алекс Войтенко

Северин бросился к ней, звал по имени, но Лина не слышала, конечности дергались, глаза закатились; она уже не кричала, а только страшно хрипела. Характерник осторожно растер ее виски, полил лицо водой из фляжки, тряс за плечи, но ничего не помогало.

Вдруг приступ кончился. Лина застыла, замолчала, обмякла и закрыла глаза. Северин проверил дыхание и сердцебиение — живое. И тогда...

Он замер, потому что почувствовал, как за спиной кто-то стоит.

Характерник обернулся, держа перед собой нож. Из трещин на зеркало лились пряди тьмы, удерживались вверх и складывались в призрачную фигуру, высокое тонкое существо в вуале мглы. Черты живой тьмы трепетали, извивались, клубились, от них веяло силой настолько мощной, что волосы становились дыбом. Северин закрыл собой Лину и остановился, скованный страхом, разразившимся у сердца и растекшимся льдом по всему телу.

Он поднял руку с ножом вперед, но рука беспомощно задрожала и чем выпал; невероятным усилием характерник разогнул пальцы, словно его открытая ладонь могла остановить неизвестное безликое чудовище, от одного взгляда на которое хотелось бежать подальше.

Голос прошелестел прямо в голове:

- Кто отважился забрать мою добычу?

Северин почувствовал, как язык отнял ужасом.

– Вижу, – продолжил шепот. — Служительница Гаспида... Маленький должник испорченной крови.

– Не… подходи, – выжал Северин.

– Стараешься приказывать мне? - прошептало в ушах.

Оно поплыло на него от зеркала, за круг поганок, в созданный им разрыв, прямо к Северину. От чудовища хлынул мороз.

- Поцелуй молчания, - сказал шепот. — Мизерные выбирают скудных.

Северин почувствовал, как воля вернулась к его телу. Он мог убежать! И как он хотел убежать! Но не сдвинулся с места.

— Прочь, — пробормотал приказ.

Каким-то невероятным усилием он заставил себя не броситься куда глаза глядят.

– Она пыталась взять, что ей не положено, – шептал шепот. – Мизерная воришка. Отойди.

– Нет! — не в состоянии смотреть на чудовище, он закрыл глаза.

Иначе бы точно убежал.

Тень зашипела, обломки зеркала лязгнули.

- Мизерная воришка выбрала себе защитника, - шепот звучал заинтересованно. – Я пришла сюда, чтобы взять. Не уйду просто так.

– Что тебе нужно? — Северин дважды кашлял, пока произнес эти длинные слова.

– Защитнику. Что готов отдать, чтобы оставить его жизнь?

- Я...

– Не ты, – возразил шепот. – Ты принадлежишь Гаспиду. Не прикасаюсь к его вещам много эпох.

- Я... могу дать, - Северин начал считать все, что приходило в голову. — Сабля, чем, почтальон, одежда, деньги...

– Защитнику. Не знаю эти слова. Отдай самое ценное, что имеешь. Или отойди.

И тут Северин вспомнил. Он залез под мокрую от пота рубашку, нащупал потайной кошелек, достал древний таляр.

– Вот! – он бросил монету на землю.

Это было глупо, это не имело смысла, но это стало его последней надеждой.

Черные щуки окутали серебряный кружочек.

— Немолодое... Касалось много ничтожных... Впитывало тепло их тел, чувствовало переживание, несло на себе воспоминания... На нем была кровь...

Северин тяжело дышал. В голове наморочилось, от мороза, тянувшегося от тени, одеревенели мышцы на лице. Он почувствовал, будто незримые нити заползают ему в голову, листают его воспоминания, достают поцелуй Лины, наблюдают ночь Купала, слушают их ссору.

– Защитнику. Я забираю твой скудный выкуп.

В голове прояснилось, таляр исчез, а Северин не поверил собственным ушам.

- Это мизерный дар, - шептал шепот. – Но она живет. И ты живи. Пока можешь. Защитник.

Невидимая сила толкнула в грудь, он повалился на землю и мгновенно вскочил, но темная фигура растаяла. Луна вынырнула из-за туч, и послышался первый, самый смелый сверчок. Внутри круга было только разбитое зеркальце.

– Лина! Лино! Ты меня слышишь?

Она открыла глаза и радостно улыбнулась.

– Привет, – она несколько раз клепнула.

- С тобой все хорошо?

Он помог ей сесть. Ведьма обвела поляну изумленным взглядом.

– Мы в лесу? Ночь?

- Та самая лужайка, - Северин осторожно придерживал ее за спину. — Все пошло не так… но теперь прошло.

– Что пошло не так? – она поморщилась и потрогала голову. — Забила затылок... Будет гуля...

Ведьма вела себя странно.

- Что с тобой, Лина?

– Извини, – она виновато улыбнулась. – Мы знакомы? Я не могу припомнить... Так странно.

– Черт, – сказал Северин. Ужас и холод отступили, он снова полностью ощущал собственное тело. - Давай помогу подняться.

- Спасибо... Ты хороший. Помогаешь мне, – Лина поднялась на ноги, качнулась и уцепилась за его плечи. – А почему мы в лесу ночью наедине? Ты мой любимый?

– Нет.

Она потеряла память, понял Северин. Надо немедленно нестись в Соломию. Недаром она запрещала этот проклятый ритуал!

Чернововк осторожно повел девушку сквозь чащу, на звуки воды.

– А куда мы идем? – испуганно спросила Лина.

— До Днепра, там ждет моя лошадь. Я отвезу тебя домой, Северин говорил, как с маленьким ребенком.

— Ничего не помню, — она одной рукой крепко держала его ладонь, а другой терла себе макушку. — Такой дурой чувствую себя! Твое лицо знакомо, но не помню имени...

– Меня зовут Северин.

– А как зовут меня?

– Лина.

— Лина… Хорошее имя, мне нравится. И Северин тоже хорош. А наш дом далеко отсюда?

– Недалеко. Мы скоро доедем, только на дорогу выберемся. Осторожно, здесь корешок.

Она все равно споткнулась, но Северин надежно держал ее. Такая легкая и хрупкая... Что же ты натворила, Лина?

– Голова гудит, – угольные знаки на ее лице растерлись. – Как я сюда попала?

– Когда я приехал, ты уже была здесь.

- Так холодно... Какой сейчас месяц?

- Ноябрь. Ты ничего не помнишь?

- Была просто тьма... И все. А потом я очнулась и увидела тебя. Так странно... Расскажи мне, что произошло?

- Расскажу.

Шаркань понес их в Соломию.

* * *

Будь дома, только дома, — вертелось в голове. Ведьма имела привычку засиживаться за полночь, однако окна избушки были темными.

Несколько минут назад Лина пожаловалась на сильную головную боль и потеряла сознание. Он осторожно взял ее на руки, открыл копняком калитку и крикнул в окно:

- Соломеет!

И добавил несколько копенков по дверям.

Лицо Соломии, которую осмелились поднять с постели посреди ночи, пылало гневом.

- Северин? Лино? – ведьма стояла босиком, в ночной рубашке, сжимая в руке небольшого стилета. — Что, черт