Фантастика 2025-167 - Алекс Войтенко

— Да что вы говорите, Трофим, — успокоил его характерник. — Я только что нашел родную кровь, о которой даже не мечтал! Это без преувеличений один из самых светлых дней за последние месяцы.

Трохим вздохнул с облегчением и спросил осторожно:

– Тяжелое у вас служба?

– Бывает непросто.

Пока они шагали по селу, Трофим рассказал о его прекрасной жене — хозяйке Оксане, о маминой болезни, которая в последнее время высасывает из нее все силы, и о величайшем счастье — двое детей, веселых и умных.

Прохожие здоровались, замечали череды Северина, после чего удивленно рассматривали его, а затем переводили глаза на Трофима. Особенно придирчиво смотрела на характерника старая бабушка в огромном платке, который замер на скамейке возле старенькой хаты.

- Теперь будут сплетничать, - объяснил Трофим. — Если бабушка Параска заметила, то завтра утром все село будет триндеть. Сто лет старухе, а болтлива, как молодица! Разве не чудо Господне?

– Настоящее чудо. Не боитесь сплетен?

— Кто в селе живет, сплетен не боится.

Дом Непейводы оказался небольшим и нарядным, его белые стенки были искусно расписаны цветными барвинками. Было заметно, что хозяева неимущие, хотя и пытаются это скрыть. Внутри бедность зияла сильнее: пол и стены голые, ничего лишнего. Но убран, светло, опрятно, иконостас в углу — все как положено.

– Мама уехала к теще, а жена вместе с ней. Деток тоже взяли, чтобы бабушку с дедом увидели. Я на хозяйстве остался, холостякиваю. Теща говорит, у нее там у села живет старая ведьма, которая умело лечит. Уж сколько всего пробовали... И врачи, и знахари... Много денег потратили, а она, бедняжка, увядает на глазах, потому что ничего не помогает.

Трофим говорил с виноватым видом, будто оправдывался за то, что все состояние пошло на мамино здоровье.

— Если та ведьма не поможет, попробуйте обратиться в Саломию из-под Старых Садов. Добавьте, что от меня.

– Спасибо за совет, запомню себе, – Трофим прошептал имя ведьмы и название села. - Ваша знакомая?

– Да, умелая целительница.

— Надеюсь, маме улучшится... Ей еще жить и жить, до самих правнуков. Садитесь, пожалуйста.

Немного достал ржаной хлеб и вареный картофель — вот и весь обед.

— Простите, что скромно, но чем богаты, тем и рады. Выпить хотите? Самогон имеется, под такой случай можно и открыть.

Единственная бутылка, подумал Северин.

– Да нет. Мне в дорогу лучше воды.

Сам Трофим не ел и Чернововк с опозданием заподозрил, что двоюродный брат отдал ему собственный обед. Но спрашивать об этом не стал: Непейвода явно стеснялся такой бедности, но пытался быть щедрым хозяином.

— Может, останетесь? – спросил Трофим. — Если срочной службы нет. Мне веселее, а потом семья вернется, они обрадуются... Особенно мама! Если племянника родного увидит, то мигом поправится! Они вернутся через четыре дня.

— Спасибо, Трофим, но не могу, дорога зовет. Но обязательно к вам наведаюсь, как в этих краях буду.

Решение пришло самое. Северин достал капшука, отсчитал восемь дукачей — один оставил себе с остальными монетами — и выложил их на стол перед хозяином.

— Спасибо, брат, за обед. Вкусно у вас картошечка!

– Это что такое? — Немного рот разинул.

– Племянникам на гостинцы, – подмигнул Северин. — Я же пропустил кучу дней рождений, крестины, Николая, Рождество... Купите им подарков, а то недостойный дядя. И давай уже на ты, когда мы братья!

Непийвода на несколько секунд потерял дар речи и только переводил глаза с характерщика на дукачи, а удивление уничтожало остатки вежливости перед опасным юношей, который оказался его кровным родственником.

— Сила сил денег, Северин, — наконец выжал Трофим и взглянул на монеты, как на пауков. - Я к ним даже не коснусь! Люди скажут – украл!

- Людям скажешь, что за такие слова я им языки заколдываю.

– А ты умеешь? – заинтересовался Трофим.

— Иногда предпочел бы.

— Может, знаешь, как домового в хату заманить?

– Такого тоже не знаю. Знаю только, что деньги благосостояние приносят не хуже домового. Убирай уже! Или ты меня боишься?

– Не боюсь, – не задумываясь ответил Трофим. — Люди много говорят и много не понимают. Я никогда сироманцев не боялся. Я думаю, что только достойные и смелые люди берут тяжелый грех на душу, чтобы государство защищать... Я бы на такое не решился.

Трофим снова посмотрел на золотые.

- И эти деньги...

- Деньги твои. Не хочешь – выбрасывай, потому что я назад не заберу. На что мне их тратить? Рыцарю нужны конь, одежда и оружие. Я все это имею. А вот присматривать за могилой родителей не могу, — Северин огляделся. — Меня будет греть мысль, что у меня есть родная кровинка, которая заботится о них. Семья, которую я могу отблагодарить. И куда могу посетить гости.

- Конечно! Всегда рады, — Трофим покачал головой и осторожно коснулся пальцем монеты, словно она сейчас сбежит. - Восемь дукачей... Так из кошелька и на стол! Сказаться можно.

— Я недавно видел сундук с сотней.

Непейвода вытаращил глаза и покачал головой, не имея слов для описания впечатлений от мысли о такой груде золота.

— Матушку вылечишь, купишь в хозяйстве, что нужно, дела вверх пойдут, — Северин говорил мягко, чтобы не задеть гордость брата. – Согласие?

Трофим только кивнул.

– Вот и отлично, – Северин поднялся. – Поеду теперь с легким сердцем. Рад, что встретились мы, Трофим, и познакомились. Родине мои искренние поздравления пересказывай. Когда в следующий раз приеду — не знаю, но приеду обязательно.

— Мы будем ждать, брат.

На прощание они крепко обнялись.

Когда Северин поехал дальше, на сердце у него было тепло и радостно, а на лице – впервые за много дней – цветущая счастливая улыбка.

Эпилог

 Козырьку от Щезника.

Привет, учитель! Рад, что у вас все хорошо. Пусть так будет и дальше!

Нога еще болит, но я привык. До свадьбы перестанет.

Я почти в Киеве. После отдыха нас разошлют часовыми по разным паланкам. Я привык к этим ребятам, будет необычно без их кумпании. Хотя после нескольких дней наедине я понял, что мне тоже нравится.

А еще я случайно нашел родственников. У мамы оказалась сестра, а у нее