Фантастика 2025-167 - Алекс Войтенко

Северин без приглашения прошел внутрь и положил девушку на застеленную кровать. В углу сверкнули кошачьи глаза и послышалось недоброжелательное мяуканье.

– Ритуал, – объяснил Северин. – Лину отбросило. Вылезла черная почварь. Я ее прогнал. Лина потеряла память.

Соломия взмахом ладони зажгла плошку, протерла глаза и села возле ученицы. Коснулась лба, встревоженно повернулась к характернику.

– Какой ритуал? Где ты ее нашел?

— Шарканя во двор заведу и расскажу.

Когда он вернулся, на лбу Лины лежал теплый компресс. Соломия раздела девушку, укрыла одеялом, вымыла руки и лицо от угля, зажгла в пиале смесь высушенных трав. Извращенные лепестки, стебли и листья курились легким пряным дымком.

– Рассказывай, – Соломия спрятала стилет к небольшому черному сундуку на столе.

– Она отправила ко мне ворону. Просила о помощи, — Северин рассказывал как можно лаконичнее. – Я согласился и приехал на место встречи. Лина сказала, что ей нужна защита, если ритуал пойдет не так. Мы прошли в лес, я отвернулся, она начала ритуал и вскоре все полетело кувырком.

– Опиши ритуал.

Пахло тлеющими травами успокаивало его. Северин почувствовал, как сердце перестало рваться из груди, а дыхание унялось. Из-под кровати на него таращился недовольный Хаос.

— В лесу, недалеко от берега, — на миг он вспомнил лужайку в подробностях. — У бледных поганок, усиленный свечами и знаками, посредине стоит зеркальце, она читала что-то на латыни...

Соломия перебила его бранью, которой мог поучиться сам Игнат Бойко.

– Мало дура! Ох, дура, — Соломия в сердцах бросила кочерыжку на пол, достала из-за печки бутылку вишневки и глотнула прямо из горла. Протянула Северину, но тот отказался. — Говорила ей, что рано, говорила, что надо ждать! Не послушалась... Что произошло дальше?

— Зеркало треснуло, из него возникло что-то высокое, страшное, сотканное из самой тьмы, — Северин вдруг почувствовал отголосок ужаса и на миг перевел дыхание. — Голос говорил прямо в голове, хотя фигура плыла в нескольких шагах от меня... Что-то очень плохое. И сильное. Я никогда не чувствовал такого злого чудовища... Ее нет в том талмуде, который ты заставила меня изучать.

Ведьма простонала и сделала еще глоток.

— Потому что ее имя содержится только в тайных гримуарах, Северин.

— Тогда неудивительно, что она хотела унести жизнь Лины. Утверждало, что та ворюга должна расплатиться за кражу. Я вступился...

– И спекал ее? — Соломия смотрела на него, как никогда не смотрела: с удивлением, восторгом и неверием одновременно.

– Да. Я отдал таляр и исчез, — кивнул Чернововк.

– Таляра? Простую серебряную монету?!

– Непростую, – ответил Северин. – Монете было почти двести лет. Первая чеканка... Неважно. Урод забрал этот выкуп, меня отбросило и оно исчезло.

Хаос мяукнул и скрылся подальше.

- Невероятно, - Соломия крутила в руках бутылку, рискуя ее уронить. — Правду сказать, парень, я думаю, что не в тарелке дело. Она отступила, потому что ты встал на защиту.

– Да где там, – отмахнулся характерник. — Оно могло меня уничтожить через мгновение! Если бы хотелось... Я же чувствовал ее силу. Как днепровские волны!

— Ее сила по могуществу равна Гааду... Даже превосходит его, — Соломия поправила браслет, который никогда не снимала. — Потусторонние существа высшего порядка уважают тех, кто решается против них. Но не всегда… Тебе повезло.

— Что это такое?

– Это имя не называют ночного часа.

Соломия подошла к столу, быстро написала на бумажке слово и отдала клочок Северину. Когда он прочел его, ведьма подожгла бумажку от свечи и проследила, чтобы он весь сгорел.

Гадра. Это имя было неизвестно Чернововке, но теперь в его памяти оно было тесно связано с тьмой и ужасом.

— Немногие виделись с ней и выжили, Северин. Даже самые старые мольфары избегают ее. Верховные ведьмы Ковену не тревожат без больших затруднений... Но в тебе, наверное, живет дар общения с потусторонними существами.

Ему захотелось рассказать ведьме о лешеме, о прыжках в Потусторонний мир, о щезнике, но Северин сказал:

— Когда Лина пришла в себя, то не узнавала меня, не знала, кто она такая и что мы делаем в лесу. Вскоре по дороге опять потеряла сознание. А потом я приехал сюда.

Соломия упала в кресло-качалку, обхватив виски пальцами.

– Ты не представляешь, насколько это было опасно, – произнесла она наконец.

- Воображаю, - Северин сел на свой любимый стул - скрипучий, с черной подушкой. – Я даже говорить не мог от ужаса, пока оно не позволило мне.

Он также избегал называть Гадру по имени.

– Вы выжили, а ты отдал только таляр. Одну серебряную монету! Расскажи кому из Ковен — не поверят.

– Лучше не рассказывать, – предположил Северин.

- Конечно! Такой стыд! Ученица нарушила запрет, попрала меня и отдала за глупость собственную память! И еще легко свершилась, потому что должна была отдать жизнь, — вскрикнула Соломия и всплеснула руками. - Извини...

Я этого не ожидала. Столько раз ей объясняла...

- Так что она пыталась сделать? Зачем был ритуал?

— пыталась взять силу, к которой была не готова.

Ведьма сделала последний длинный глоток вишневки и повернула бутылку на место.

– Ей повезло, что ты согласился приехать. Если бы не ты… Ох! Лина теперь обязана тебе жизнью, Северин.

Чернововке было тяжело отождествить подобные слова с собой. Особенно при упоминании, как он наматывал круги поганок и ругался от собственного бессилия.

– А память к ней вернется? – спросил характерник.

– Со временем вернется. Должен вернуться, — поправилась Соломия и потерла виски. — Ох, мальчик... У тебя давно седина?

— У меня нет седины.

Соломия протянула ему зеркальце — похоже, что разбилось на лужайке — и Северин увидел над левым виском белую прядь. Коснулся осторожно, словно оно могло выпасть.

– Теперь есть, – сказала ведьма. — Встречи с такими почварями не проходят бесследно.

Он повернул ей зеркальце и вздохнул. Будет ему в придачу к шраму на бедре. Хорошее начало первого года в рядах Ордена.

- Расстроен?

– Разве что из-за пустого желудка, – улыбнулся юноша. — В последний раз обедал в придорожной корчме.

Пока ведьма нарезала хлеб, искала мед и заваривала мятный чай, Северин огляделся. Здесь ничего не изменилось: развешаны по стенам и под потолком многочисленные пучки всевозможных высушенных трав, подкова, козьи рога, разнообразные мешочки, заваленный книгами и перьями стол, кучи сундуков у стен... только его