Фаворит-5. Родная гавань - Денис Старый

меня обходит ещё один плутонг бойцов, устремляющихся в штыковую атаку. Слышу выстрелы, доносящиеся где-то за остатками турок. Не верю, что такое может быть, но рациональное мышление подсказывает, что к нам пришли на помощь.

— Бах! Бах! Бах! — стреляют мои бойцы.

— Ба-бах! — отправляет в полёт картечь ещё одна пушка.

И тут турки дрогнули. Их оставалось вряд ли больше трёх десятков. И они врассыпную побежали прочь.

— Гвардия! — услышал я крик голоса Фролова.

— Не сдаётся! — почти в унисон ответили многие русские гвардейцы.

От автора:

Новинка от Гурова и Старого!

1682 г. Вокруг произвол и беззаконие. Стрелецкий бунт? Не можешь предотвратить — возглавь! Но на своих условиях. Лично воспитаю Петра — или погибну снова

https://author.today/reader/475541/4451330

Глава 8

Вся политика заключается в трех словах: обстоятельства, предположение, случайность… Нужно быть очень твердой в своих решениях, ибо лишь слабоумные нерешительны!

Екатерина II

Петербург

2 июня 1735 года

— А чего ты меня так, Андрей Иванович? Подобрался я к тебе, истинному изменщику? — отхаркиваясь кровью, говорил, висящий на дыбе, Волынский. — Разве же что дурного сделал тебе. А мог бы… Да смолчал, не выдал и тебя и пасынка твоего.

Глава Тайной канцелярии Андрей Иванович Ушаков не отвечал, даже не смотрел на Волынского. В какой-то степени Ушакову было жалко этого человека. Ведь бывший министр сейчас в пыточной, скорее, даже не потому, что замыслил измену государыне. Он здесь, скорее, с той целью, чтобы Ушаков не терял своего положения при дворе. Но лес рубят — щепки летят. Вот такой «щепкой» сейчас и стал Артемий Петрович Волынский.

Была также и другая причина, почему уже бывший статс-министр Волынский теперь тут, в пыточной. Ушаков уже знал, что его пасынок искал встречи с Волынским, стремясь после убийства Лестока и Разумовского оживить круг заговорщиков, концентрирующихся около Елизаветы Петровны. Так что в следственных мероприятиях по делу измены Волынского мог произойти казус, когда следствие вполне вероятно могло выйти на того, кто это следствие ведёт.

Ушаков демонстративно взял графин, налил себе воды и, будто бы нехотя, выпил. Волынский сглотнул вязкую, смешанную с кровью, слюну. Ему давали воды ровно столько, чтобы он преждевременно не помер от обезвоживания. Но не более. И жажда была существенным дополнением к пыткам.

Впрочем, Артемия Петровича не так чтобы и пытали. Дыба только что. А в остальном пугали, морально уничтожали. Ну и ударить по лицу пару раз не забыли, чтобы Волынский почувствовал солоноватый вкус крови и проникся ситуацией еще больше. Тут, в застенках Тайной канцелярии толк в том, как сломать человека, знали.

— Артемий Петрович, я служу государыне, я служу Отечеству нашему верой и правдой по мере сил. Не я желал стать канцлером при Елизавете. Да править Россией замест несмышлёной златовласки. Ты подпиши быстрее бумаги… Облегчи душу свою, — как будто бы на самом деле сопереживал Волынскому, говорил Андрей Иванович.

— Слово и дело прошу! — выкрикнул бывший министр. — Слово и дело!

В какой-то момент от подобных слов даже Ушаков вздрогнул. Понятно же, что, если начнёт Волынский говорить… Ушаков до конца так и не знал, что Артемий Петрович может сказать. Но проверять уровень знаний и осведомлённости арестованного Ушаков не собирался.

— Ты почитай хоть, что там написано, — стараясь не растерять самообладание, говорил Ушаков. — Ну будет кто оболган. Так ты же прощен. Ссылка в Сибирь, губернатором станешь Сибири. Да и живи себе там, воруй, но и в казну присылай серебро.

— Ты отпустил бы меня, Андрей Иванович, служить тебе буду, аки пёс хозяину. Ничего дурного так и не сделал. Перекрути дело моё снову на то, якобы бы ты сам просил меня испытать на верность государыне Елизавете Петровне, — молил Ушакова Волынский. — Ты же можешь… А хочешь полмиллиона дам?

Глаза Ушакова округлились. Нет, он знал, что Волынский воровал и в Астрахани, где на рыбе и соли с икрой, а так же на торговле с Персией, можно сделать много денег. Потом воровал и в Казанской губернии. Она вполне богатая, есть чем поживиться. И через нее идет пушнина на Запад. Но полмиллиона? И ведь, шельмец этот Волынский, явно не последнее отдать собирается.

— Не купишь ты меня, Артемий, — не совсем уверенно сказал Ушаков, но подумал и добавил: — Точно не купишь. А предложишь еще раз мзду, так железом пытать сам стану.

Андрей Иванович встал с неудобного табурета, подошёл к столу, на котором были разложены пыточные инструменты, посмотрел на ярко-красные угли, в которых раскалялись щипцы.

Настолько пытать Волынского Ушаков не хотел. Такая обстановка со множеством предметов для пыток была вызвана, скорее, намерением запугать Артемия Петровича. Даже у главы Тайной канцелярии, пусть и намного глубже, чем у других людей, но существовали и совесть, и даже милосердие. Своеобразные, не без этого.

— Подпиши, Артемий Петрович, не думаешь же ты, что я стану покрывать тебя без какого твоего признания? А что, если ты, как только из пыточной выпущу, побежишь к государыне жаловаться на меня? А залогом, что ты этого не сделаешь, будут подписанные тобой бумаги, — вполне резонно и логично говорил Андрей Иванович Ушаков.

Волынский задумался. Всё вроде бы правильно говорит Ушаков, но почему же тогда внутри Артемия Петровича ещё больше усиливается страх? Может, потому, что теперь Волынскому, действительно, придётся служить Ушакову? И уже не приходится говорить о том, чтобы бывший министр, столь честолюбивый и даже самовлюблённый, играл собственную политическую партию. Но ведь лучше так, чем и вовсе сгинуть. Особенно, если начнут пытать вон теми раскалёнными докрасна щипцами.

Да и надежда была, что после удастся отдалиться от Ушакова. Или получится самого Ушакова удалить… Из жизни. Главное — выйти от сюда.

— Согласен, — сказал Волынский, вновь сплёвывая кровавую слюну. — Все подпишу.

— Развяжите его, да усадите. Попить дайте, да курицу варёную с кашей принесите! — даже где-то угодливо распоряжался Ушаков. — Но… позже, когда подпишет.

Очень важно было, чтобы Волынский подписал именно те показания, которые ему подсунул Ушаков. Прикидывая многие расклады, Андрей Иванович пришёл к выводу, что у него есть все шансы возглавить любой государственный переворот в Российской империи. Если только он понадобится. Пока все же правление Анны Иоанновны главу Тайной канцелярии вполне устраивало.

Ведь получалось так, что теперь Ушаков всерьёз возвышается над всеми возможными заговорщиками. У него под колпаком будут Еропкин, там же,