Фаворит-5. Родная гавань - Денис Старый

важное — сапоги, одеяла, палатки. Ну а из оружия для моего батальона важнейшим было заполучить почти пять сотен пистолетов, а также сотню штуцеров австрийской и французской выделки. Карабины, купленные турками у той же Франции и частью хранимые на складе, так же пришлись в пору.

— Боюсь я, Юрий Фёдорович, что нам придётся оставлять этот город, и в лучшем случае закрепляться на Перекопе с большим количеством войск, выстраивая новые оборонительные сооружения и дома под казармы. Иначе стоит вообще уходить из Крыма, — сказал я, а генерал-майор остановился, недоверчиво посмотрел на меня.

— От вас ли я такое слышу? — недоумённо спросил Лесли. — А как же разорить Крым? Выжечь это гнездо людоловов, что боле чем миллион русских людей увели в рабство.?

— Очаков, Керчь, другие турецкие крепости сейчас сильно укрепляются. Мы не можем помешать снабжать эти османские твердыни. У нас осадных орудий, почитай, что и нет: семь мортир, три осадные пушки, которые оставили в Перекопе. Если будем брать крепости силами лишь только солдат — положим лучших своих воинов, — я улыбнулся. — Не думайте, что я упал духом. Я лишь думаю о том, что пока мы не разобьём турецкое войско, а также крымского хана, мы не можем рассчитывать взять Крым полностью в свои руки. А если выиграем битвы, то найдутся те крымские беи, что сами попросятся под руку нашей всемилостивейшей государыни.

— Военный совет состоится сегодня вечером, а пока придумайте, Александр Лукич, как в присутствии иных офицеров проявлять не упадок духа, а решимость и напор, — сказал генерал-майор и, будто бы вспомнив о неотложных делах, покинул меня.

Не того от меня ждал Юрий Федорович Лесли. Наверняка пришёл, чтобы получить новую порцию оптимизма, какой-то исключительно гениальный план. А тут предлагаю не развивать успех, а подумать о том, чтобы закрепить нынешний результат.

Вот только если получится оборонить Перекоп и не пустить в Крым ни хана, ни турецкого султана, то десантною операцию турки не смогут организовать такого масштаба, чтобы ударить по Перекопу с тыла. Да и тыл укреплять нужно. Припасов собрать можно очень много, на тысяч двадцать солдат. Оружия более чем хватает. Так что, я не считал идею закрепляться на Перекопе, начиная масштабные строительные работы там, упадничеством.

Возможно, я что-то такое и придумаю. Ведь есть ещё один козырь в рукаве — мой дед. Ну и посмотрим, на какой ход еще способны татары и турки в Крыму.

Но все размышления о тактике и стратегии нужно делать явно на отдохнувшую голову, и когда пройдёт эти головокружение и тошнота. Всё-таки какое-то отравление угарным газом я получил.

Я шёл в один из домов города, который ещё раньше выбрал в качестве своей резиденции штаба. Не терпелось переодеться в мундир секунд-майора Измайловского полка, а также хоть немного отдохнуть.

Вокруг царила радость, веселились люди, говорящие на русском языке. И полнейшее уныние, осторожная надежда в глазах у тех людей, которые русского языка не знали.

— Господин капитан, нужно хорошенько полазить по кораблям, — обращался я к Саватьеву. — Направьте тех солдат, кто не был ночью в порту. И пусть смоченные тряпки на лица завяжут.

— Будет сделано, господин секунд-майор, — отчеканил Саватьев, направляясь давать нужные указания.

Ни один фрегат полностью не затонул. Частично — у кого нос, у кого корма обгоревшие — выступали из воды. Да, сейчас там не продохнуть, кораблики ещё дымятся, та их часть, которая выступает из воды. Но я видел, какие тяжёлые сундуки тащили некоторые жители города. Именно на фрегатах собирались удирать наиболее обеспеченные турки и татары.

Ну а мне, всему моему батальону, никак не повредит заполучить золото или серебро. Пускай солдаты и офицеры набивают свои карманы драгоценными металлами.

А по прибытии в Петербург у меня будет для многих не одно коммерческое предложение. Пусть ищут управляющих, своих коммерческих представителей. Но по мне, если эти люди, готовые за свою Отчизну умирать, будут становиться элитой, ну или, пусть, людьми среднего звена, то всё будет правильно.

Ну и еще одна сторона медали, когда благодаря моему командованию люди будут богатеть. Они станут держаться за меня. Иные будут искать во мне покровителя. Мало ли… Может еще когда-нибудь мне придется сказать свое слово в толпе гвардейцев, желающих совершить очередной государственный переворот.

А может, плюнуть на осторожность? Предложить на военном совете лихой и быстрый поход на Бахчисарай? Вот где должно быть настоящее богатство, собранное в том числе через русскую кровь… Подумаю об этом.

* * *

В четырехдневном переходе до Перекопа, восточнее Днепра

4 июня 1735 года

— Бах-бах! — разряжали свои ружья солдаты Первого Самарского пехотного полка.

Крымская конница наседала. Отважные татарские воины, злясь в бессилии прорвать систему пехотных русских каре, нагайками нахлёстывали своих лошадей. Животные не хотели устремляться на сверкающие на солнце штыки русских солдат. Однако, при выборе: получить ли новую порцию боли от жаждущего идти вперёд хозяина, или всё-таки ударить в грудь русским пехотинцам, чаще животные выбирали подчиниться воле наездника. Татары знали толк в деле выучки своих коней.

— Вторая линия, пли! — командовал капитан Платон Иванович Свечников. — Первая линии плотнее! Штыки выше! Стоять! 0

Солдаты, стоящие в правой грани практически правильного прямоугольника, квадрата, разрядили свои ружья. Ближайших татарских конных смело залпом русских солдат. Небольшое замешательство в татарской лавине — и вперёд выскочили другие ханские воины.

«Не успеваем!» — пронеслось в голове капитана.

Он, восседая в седле, чтобы видеть всю картину боя, бросил взгляд на командира батальона. Секунд-майор Шаров все еще на носилках лежал недвижим.

Свечников приподнялся в стременах, оглядывая диспозицию. К нему на помощь уже спешили две «коробочки» русских каре. Ну как спешили? На бег солдат не переведёшь, так как моментально растеряется строй. И даже быстро идти в таких условиях невозможно. Так что союзники как могли, так и спешили. А вот Свечникову, заменившему раненого секунд-майора на посту командующего батальоном, нужно было принимать решение.

Все прекрасно понимали: если татары подойдут слишком близко, то они сомнут каре. Татарские лучники практически безнаказанно смогут пустить свои стрелы, если русские воины не будут успевать перезаряжать оружие. И тогда стрелы и напор татар разрушат целостность построений русского каре. И как только обнаруживается хотя бы одна брешь, туда моментально ворвутся орды татарских воинов.

— Косой разворот! — принял решение Свечников. — Всем косой разворот. Первая рота на острие слева!

Любое перестроение в ходе боя чревато серьёзными последствиями. Достаточно