Общество забытых мучеников - Анви Рид

– Эй! – раздался голос Джосайи. Эбель обернулась и увидела, как он выбегает из спального крыла. – ЭЙ!

Профессор подбежал к Эбель и осмотрел ее. Бросил взгляд на Гретту и Амелию, которая, кашляя, пускала на пол смешанную с кровью слюну.

– Стоп! – крикнул Джосайя. – Остановитесь! Хватит!

Он бросился к Амелии, но Тимо и не думал двигаться с места. Он всего лишь кинул взгляд через плечо. Смотрел Эбель в глаза. Ждал. Ждал… И убивал…

– Твою мать! – Из учебного крыла выбежал и мистер Льюис.

– Эбель! – А следом за ним и Ноа, принявший свой обычный облик.

Кэруэл пытался оторвать студентку от двери, но необузданная сила Тимо не давала ему сдвинуть ее даже на миллиметр. Глаза Амелии закатились. Она обмякла в руках призрака, и тогда… тогда Эбель, улыбнувшись, кивнула. Тимо покорно разжал руки, и Амелия свалилась на пол прямо под ноги Джосайе.

– Ты ее чуть не убила… – дрожащим голосом произнесла Гретта.

Она смотрела на подругу и медленно пятилась к стене. В ее глазах стояли слезы и дикий страх.

– Дьявол… Эта тварь – самый настоящий дьявол… – Гретта забубнила себе под нос молитву и, озираясь, отползла в темный угол.

К ней подбежал мистер Льюис и, накинув ей на плечи свой пиджак, попытался успокоить.

Ноа стоял у скамеек и смотрел на Эбель. Он не понимал, броситься ли ему на помощь или сбежать, пока Джосайя не узнал всю правду. Измотанный вид Эбель победил. Ноа выругался и, махнув рукой, подошел к ней. Он убрал волосы с ее лица, осмотрел рану на плече и раздраженно закусил губу.

– Я не знаю, что сказать… – шепнул он. – Ты… ты… Твою мать, вишенка!

Ноа помог Эбель встать. Она огляделась по сторонам в поисках Тимо, но его нигде не было. Призрак словно в воздухе растворился. Исчез, как здравый смысл в этой Академии.

Джосайя нащупал пульс у Колма, осмотрел Амелию и, поняв, что она без сознания, облегченно выдохнул. Но за этим облегчением последовала волна негодования.

– Что. Тут. Вашу. Гребаную мать. Произошло! – гаркнул он.

– Она пыталась нас убить! – затявкала Гретта.

– А может, вы ее? – злобно бросил Ноа.

– Ты, Эдвин, молчи. – Джосайя пригрозил ему пальцем. – Я знаю… – Он понизил голос. – Знаю, что ты принял мой облик! Болван! Я же слышал все ваши разговоры! Я же все чувствовал!

Ноа не нашелся с ответом. Он лишь стыдливо опустил глаза и крепче обхватил за талию пошатывающуюся Эбель.

– Ты в порядке? – Джосайя заметил кровь у нее на плече.

– Что изменит мой ответ? – В горле пересохло. Язык онемел и заплетался.

– Хватит! – Джосайя тяжело вздохнул. – Хватит ерничать, Эбель! Просто ответь мне!

Он потер переносицу. Его обросшее за день щетиной лицо приняло грозное выражение, на скулах заходили желваки.

– Не в порядке. – У Эбель не было сил с ним спорить.

Не сегодня. Не сейчас.

– Что произошло?

– Обычная потасовка, – соврала Эбель. – Мальчика не поделили.

– Эбель!

Выбившиеся из зализанной укладки кудри Ноа щекотали щеку, а крепкие руки цепко держали ее. Хорошо, что он был рядом, потому что сил стоять на своих двоих у нее не было.

– Они думали, что это я убиваю студентов. Пришли узнать, так ли это.

Джосайя громко сглотнул и посмотрел на Гретту. На утопавшую в собственной слюне Амелию. На спящего Колма.

– Они применяли способности, – разочарованно подытожил он. – Против студента. Против тебя.

Эбель не ответила. Все было очевидно.

– Отведи ее к мисс Вайт. – Джосайя обратился к Ноа. – Оба заночуйте в лазарете. И если… – Он поджал губы. – Если вас утром там не будет…

– Будем, мистер Кэруэл. – Ноа потянул Эбель за собой. – Будем.

– Алан, – теперь Джосайя говорил с мистером Льюисом, – возьми студентку. Я потащу на себе парня. А ты, Гретта, – он кинул на нее злобный взгляд, – иди за нами.

Ноа с Эбель, не дожидаясь профессоров, медленно пошли в сторону учебного крыла.

– Ноа, мы нашли ход.

Он кивнул.

– Крипта под собором.

Он опять кивнул.

– Я вышла оттуда. – В боку кольнуло, и Эбель зашипела, схватившись за ушибленное место. – Но Реджис…

– Реджис тоже вышел, – Ноа понял ее с полуслова, – я встретил его у кабинета истории.

– Хорошо, – облегченно выдохнула Эбель. – Хорошо…

Набрала побольше воздуха и направилась вместе с Ноа к пропахшему бинтами и спиртом медкабинету.

Эбель быстро уснула. Все потому, что ее накачали обезболом, успокоительными и ромашковым чаем. Да, наверняка последний и помог вырубиться, стоило голове коснуться подушки. И наверняка из-за него Эбель увидела этот странный пугающий сон.

Темнота. Тишина. Металлические наручники холодом обжигали запястья и больно царапали кожу, стоило Эбель дернуться. Пленка, на которой она лежала, прилипала к телу. Голова кружилась от разъедающих легкие запахов спирта, бинтов и йода.

– М-м-м! – Эбель попыталась позвать на помощь, но во рту был клок ткани, сверху залепленный скотчем.

– Тише… – из темноты донесся шепот. – Тише…

Где-то вдали раздался истошный вопль, за ним последовал хлопок, похожий на удар, а сразу после наступила тишина.

– Когда же вы научитесь ценить тишину…

В темноте проступил силуэт мужчины. Он прятал свой коварный взгляд. Шептал, как змей. Двигался бесшумно, словно призрак. Эбель замерла. Судорожно забегала взглядом, пыталась найти его, но он нашел ее раньше. Щеку обдало горячее кислое дыхание, когда она повернула голову, а белые глаза уставились прямо на нее.

– Меня ищешь? – шепнул мужчина, окропив ее слюной.

Эбель дернулась, но он поймал ее лицо рукой. Спрятанные под резиновыми перчатками пальцы сжали челюсть, погладили скулы, очертили брови и, дойдя до глаз, больно раскрыли их.

– М-м-м! – Эбель попыталась вырваться.

– Что такое? – словно с ребенком, заговорил он. – Ты же так хотела увидеть меня, маленькая грешница.

Он сдавил ей веки и медленно наклонялся все ниже и ниже.

– Так смотри… – Их лбы почти соприкасались. – Смотри…

Эбель задергалась, раня запястья наручниками. Вывернула перевязанный проволокой голеностоп. Стонала в вонючую, напитанную слюной тряпку и смотрела прямо в глаза убийцы.

Щелкнул замок, и металлическая дверь со скрипом открылась – мужчина отступил. Вспыхнул яркий свет. Он ослеплял, выжигал высушенные глаза Эбель. Она зажмурилась и замерла.

– Нам нельзя без причины трогать пациентов, Фрейзер, – произнес вошедший.

Его голос был грубым и властным.

– Плевать. Она все равно скоро умрет.

Нависая над Эбель и освещая ее нагое тело, трещала круглая хирургическая лампа.

– Кто сказал?

– Горганак.

– За что? – Второй мужчина пнул операционный стол, на котором лежала Эбель.

– Она сбежала. Мы поймали ее в лесу. Кев оглушил звуковой волной, а Жан утопил в земле.

– Поэтому она вся в синяках?

– Эта маленькая грешница сильно сопротивлялась. Пришлось применить силу, – горделиво объяснил Фрейзер. – Надо стереть ей память, а потом, как обычно, убить.

– А как же анализы? Эксперименты? – Незнакомец кинул что-то металлическое на столик, совсем рядом с ухом Эбель, и этот звон теперь разбивался о черепную коробку. – У нас осталось мало скур! Где брать новых?

– Ее приказали умертвить, – сухо ответил Фрейзер. – Зачем и почему, нас не касается.

Эбель попыталась открыть глаза. Прищурившись, смогла осмотреть кабинет. Рядом стояли двое мужчин в масках, халатах и перчатках. Стены и пол обшиты плиткой. Видимо, с них столько раз смывали кровь, что стыки и сколы побагровели. Никакая хлорка уже не помогла бы им принять более чистый и менее пугающий вид. Вокруг высились обшарпанные шкафы, на полках которых стояли разные колбы. Везде были разбросанные шприцы. Скальпели. Стойки для капельниц и металлические столики.

– Он хочет, чтобы мы создали сыворотку. – Второй мужчина сделал шаг к Эбель, и она рефлекторно зажмурилась, ожидая удара. – Но он забирает у нас материал. Разбрасывается им направо и налево.

Материал? С какого это хрена люди стали для них материалом? Эбель дернулась, показывая свое недовольство. Но мужчина не обратил на нее внимания.

– Пора с ней кончать, Лик. – Фрейзер взял с полки колбу и шприц. – Через час за ней приедет катафалк. Надо успеть отправить ее Пирс…

– Я не хочу терять работу, а я ее потеряю, если не получу