Сумрачный гений князя Андрея - Августин Ангелов

модель нового, более совершенного и легкого парового двигателя, пригодного для летательных аппаратов. Он больше не просил. Он предлагал. И предлагал настолько очевидные выгоды, что игнорировать их мог только слепой.

Но, ретрограды никуда не делись. Противостояние лишь сместилось с воды и улиц в кабинеты ученых, в умы чиновников, в сердца обывателей. Андрей отлично понимал, что самая важная битва в его жизни попаданца — это не сражение при Аустерлице или гонка парохода с парусниками на рейде Петербурга. Это сражение за будущее, которое он должен был выиграть без единого выстрела и любой ценой.

Пока комиссия Аракчеева буксовала, а слухи о масонском заговоре «Союза Аустерлица» отравляли отношение императора к нему, князь Андрей действовал. Он понимал: чтобы переломить ход идеологической войны, нужен был новый, оглушительный триумф, который говорил бы сам за себя и был бы понятен каждому — от крестьянина до государя.

Тетрадка с компроматом, добытая Иржиной, была пущена в дело, отчего недоброжелатели на время утихли. К тому же, доклад, сделанный государю европейскими специалистами, привезенными Иржиной, сыграл свою роль. И потому удалось добиться Высочайшего разрешения продемонстрировать дирижабль уже официально. Названный «Небесный промысел», он стал новым козырем попаданца. Официальная демонстрация на плацу перед Зимним дворцом была назначена лично императором, заинтригованным докладами о «летающем корабле» и положительными мнениями европейских экспертов. Александр I, несмотря на подозрения, оставался любопытствующим монархом, интересующимся техническими новинками и жаждавшим видеть Россию передовой державой.

Наташа Ростова, сияя от восторга, стояла рядом с графом Пьером, с его женой Марьей и с сестрой Верой, не скрывая своей гордости за князя, с которым после ссоры она почти не виделась, но чувства к которому все еще питала. Ее глаза, полные восхищения, были прикованы к Андрею, который лично руководил подготовкой. Ростопчин и Голицын, стоявшие поодаль в группе сановников, пытались сохранять маску пренебрежения, но не могли оторвать взгляда от огромного сигарообразного аппарата.

— Ваше величество, — громко объявил Андрей, обращаясь к государю, — разрешите продемонстрировать возможности не только быстрого перемещения по воздуху, но и его практическую пользу для империи!

По сигналу дирижабль, управляемый инженером-австрийцем из команды Андрея, плавно оторвался от земли под сдержанные возгласы толпы. Но, главное было впереди. С борта летательного аппарата на парашютах были сброшены несколько контейнеров. Они приземлились в точно указанное место перед плацем. Вскрыв их, солдаты обнаружили внутри свежие продукты из Царского Села и срочные депеши, доставленные за рекордные полчаса вместо обычных трех часов пути на лошадях.

Эффект был ошеломляющим. Даже самые скептически настроенные генералы оценили стратегические преимущества: быстрая разведка, доставка донесений, провианта, возможно, даже десанта. Александр I был впечатлен.

— Князь, это меняет многое! — воскликнул он, забыв на мгновение о своих подозрениях. — Какая невероятная скорость!

В этот момент Наташа, не в силах сдержать эмоций, сделала шаг вперед и воскликнула, захлопав в ладоши:

— Это же прекрасно! Теперь можно помочь раненым, доставить врача быстрее, чем прискачет гонец!

Ее искренний, эмоциональный порыв был замечен всеми. Император улыбнулся. Андрей посмотрел на нее с теплотой, и этот взгляд не ускользнул от зорких глаз света, а главное — от баронессы Иржины фон Шварценберг, наблюдающей за происходящим из окна своей кареты, стоящей неподалеку.

Ее лицо, все еще красивое и, обычно, бесстрастное, исказила гримаса холодной ярости. Ревность, тлеющая все это время, вспыхнула вновь ярким пламенем. Мало того, что Андрей сильно охладел к постаревшей баронессе, так теперь он публично выставлял напоказ свою связь с этой юной и наивной девицей, которая даже не могла оценить всю глубину той сложной игры, в которую они давно играли вместе с Андрэ, борясь за прогресс! И вдове стало ужасно обидно.

Между тем, триумф «Небесного промысла» был полным. Император лично одобрил выделение средств на развитие «воздухоплавательного дела», отложив в сторону докладную Голицына о масонах. Казалось, Андрей и Пьер вновь перехватили инициативу. Попаданец наконец-то торжествовал.

Но, Иржина уже начала свою контратаку. Ее оружием была не грубая сила, а тонкий, отравленный стилет светской сплетни, которым она намеревалась уколоть соперницу. Через день на званом вечере у постаревшей еще больше Анны Павловны Шерер баронесса, искусно играя роль озабоченной доброжелательницы, завела разговор с матерью Наташи, графиней Ростовой.

— Милая графиня, Натали так прекрасна и чиста, — томно вздохнула Иржина, — просто ангел во плоти. И так трогательно было видеть ее восхищение технологическими игрушками князя Андрея. Признаться, мне даже стало за нее немного тревожно.

— Тревожно? Почему же? — насторожилась графиня Ростова.

— О, вы же знаете, свет так жесток, — приложила Иржина руку к сердцу. — Уже шепчутся, что наивный энтузиазм юной девицы используют в своих целях. Мол, князь Андрей, чтобы вернуть милость государя, специально выставляет ее на публику, делает ширмой для своего сумрачного гения… Предприятие его весьма рискованное… Особенно после всех этих историй с заговорами и масонами… Боюсь, репутация вашей дочери может пострадать. С ней могут перестать общаться благонамеренные семьи. А ведь ей еще выходить в свет и искать партию.

Этого было достаточно. Иржина не желала навредить Андрею по-настоящему, а лишь хотела отвадить от него эту юную девушку. Но, ее мать, графиня Ростова, восприняла все слишком всерьез. Она сразу даже побледнела. Для нее светская репутация дочерей была превыше всех пароходов и дирижаблей мира. Вернувшись домой, она устроила Наташе жестокий разнос, запретив ей под страхом строжайшей опалы видеться с князем Андреем и даже упоминать его имя. Наташа, не понимая, откуда такой гнев, рыдала в своей комнате, а Соня безуспешно пыталась ее утешить.

Одновременно слухи поползли и в другую сторону. Иржина намекнула Андрею, что «юная графинечка Ростова» — особа легкомысленная, и что ее увлечение им и его машинами — лишь мимолетная прихоть, что она легко поддается влиянию света и уже жалеет о своей несдержанности на плацу.

Андрей, уже изрядно уставший от постоянной борьбы и предательств, с горечью воспринял эти слова. Он видел, как Наташа внезапно охладела и перестала отвечать на его письма (которые перехватывала и сжигала ее мать). Он интерпретировал этот факт, как подтверждение слов Иржины. И для него это стало еще одним разочарованием, еще одним доказательством, что его личная жизнь должна быть принесена в жертву его делу прогресса и преобразований Отечества.

Его сердце, уже не раз битое, вновь ожесточилось. Он с головой ушел в работу, в развитие завода, в чертежи новых двигателей, пытаясь заглушить боль очередной утраты. Таким образом, баронесса фон Шварценберг одним точным ударом добилась сразу двух целей: жестоко отомстила и