Контрольная группа - Павел Александрович Шушканов

– Всем внимание! – его голос не выдавал никакой тревоги, словно он привычно собирал мальчишек и девчонок для эстафеты. – Волноваться не о чем абсолютно. Паутина показывает, что Стрельников в городе и скорее всего он пошел прогуляться от излишнего любопытства и немного заблудился.

– Значит мы не едем домой? – спросила Марго. Рыжие волосы прилипли к ее сонному лицу.

– В этом пока нет нужды. Я отправлюсь на поиски и приведу его через пару часов. Город я знаю хорошо. Еще вопросы?

– Мы останемся здесь?

Эт был голос Лизы. Она не могла поверить, что мы останемся одни среди руин заброшенного города, от которого до ближайшего поселка километров пятьдесят. И я тоже. Холодные глыбы домов нависли над нами, грозя раздавить, перемолоть в труху и развеять по времени, едва спина Дмитрия Александровича скроется в конце улицы.

– Вы соберете вещи, перенесете их в укрытие, которое я вам покажу и будете ждать меня. Бродить ни в одиночку ни группами по городу я вам не разрешаю. Задача ясна?

Под недовольный гомон он застегнул куртку и посильнее натянул шапку на уши. Видимо уже готов был отправляться на поиски.

– Может стоит пойти вместе? – неуверенно спросил Антон.

– И оставить лагерь? А если Стрельников вернется?

Я не встревал в бесполезный спор и завороженно смотрел на то, как неспешно поджигают первые лучи солнца окна в квартирах высоток. Одно стекло вспыхивает оранжевым светом, за ним еще несколько, словно пожар перекидывается по этажам, разлетается искрами со здания на здание и неумолимо подбирается к нам.

– Уснул? Ломакин! – меня толкнули в бок, задели плечом. Кто-то сунул мне в руки сумку.

Дмитрий Александрович сграбастал меня за плечо, подтянул к себе и сипло шепнул прямо в ухо. – Без выходок, ясно?

Они уходили, шаркая ногами по изморози, оставляя следы на ней и на тонком слое пепла. Шли туда, куда показывал рукой Дмитрий Александрович – к урытому загнутой крышей павильону, под козырьком которой покачивались музыкальные подвески. Ветра было недостаточно, чтобы услышать их перезвон. За толстыми стеклами павильона виднелись пустые перекошенные стеллажи.

Рука ударила меня между лопаток, ощутимо, словно дубинкой. Вторая сбила с головы капюшон.

– Ноги переставляй живее, – Рум обогнул меня, закинув на плечо сумку. Его лысая макушка торчала над сбившимся под лямками сумки капюшоном. Он слегка горбился и широким, но размеренным шагом догонял остальных.

У дверей павильона я обернулся, еще раз взглянул на искрящуюся изморозь на стенах домов и зашел в тепло.

***

К счастью, я пропустил половину инструкций и наставлений тренера. При любом исходе он обещал вернуться к закату и настаивал на том, чтобы никто не покидал павильон, ну или как минимум площадь. Но никто и не собирался. Пустой город внезапно сверкнул хищными зубами, словно обозленный глупыми рассказами о нем на Свечной игре.

Я опустился на пол между стеллажом и стеклянной стеной. Тут было относительно чисто, и никто не норовил наступить на ногу или задеть голову сумкой. Лучи выглянувшего между зданий в конце улицы солнца коснулись окна. Обещали прогреть его, а заодно и меня, прилипшего к пыльному стеклу. Я вполуха слушал остальных, выдумывавших самые дикие версии исчезновения Колесникова и планы его поиска. В этой суете не участвовали только Рум, выдувавший дым в дверной проем и Марк, выискивающий проход ко мне через стеллажи. Он тащил в руках какую-то низкую табуретку и протискивался между поломанной мебелью.

– Уютно, – он с намеком кивнул на мой угол.

– Садись, – я убрал сумку, – место не куплено.

– Не холодно у окна?

– Терпимо. Ты поговорить пришел или переезжаешь?

Марк разместил свою табуретку, уселся, разложил на коленях тетрадь. Некоторое время он молча переворачивал страницы, потом стал поглядывать на меня.

– Говори уже.

– В Пустом городе и раньше люди пропадали. Это не первый случай.

– Димка не пропал. Пошел ночью искать туалет почище и заблудился. На него это похоже.

– Ты сам в это веришь?

Я не знал, что ответить, поэтому просто отвернулся к окну и смотрел как косые лучи солнца ползут по холодному асфальту. Марк был прав. Димка, заблудившийся на площади величиной с футбольное поле в поисках туалета… Намного более естественным казалось, что его унесли, например, перелетные драконы. Просто сознаваться себе самому не хотелось, что случилось действительно что-то плохое. Ведь это же так очевидно – через пару часов вернется Дмитрий Александрович с продрогшим, но живым Димкой. У того будет смущенно-виноватое лицо и красный от холода нос. Как у Саши.

– В городе Южный Мост за один год пропало шестнадцать человек, причем обстоятельства исчезновения были боле чем странные, – я только что понял, что все это время Марк мне что-то зачитывал из своей тетради. – Один свернул за угол в тупик прямо под наблюдением камер и больше не вышел оттуда, а другой…

– Что ему в тупике-то понадобилось? – устало спросил я.

– В каком смысле?

– В том, что ты читаешь всякую чушь. А потом веришь в нее, – я поднялся. Привлек внимание шум. Не громкие крики или ругань, а такой суетливый и нервный, словно кого-то бесшумно и яростно били.

– Рум! – кричал не я. Егоров пытался оттянуть его за рукав куртки, но тот выворачивался. Одной рукой он держал Сашу за воротник, а другой уперся в дверь.

– Отпусти ты! – шипела Саша и пыталась вырваться.

Рум легко отмахнулся от Егорова, рванул на себя дверь, и Саша выпала наружу, ударившись плечом. Рум сдернул с плеча ее сумочку, отшвырнул в сторону. Содержимое разлетелось по мокрому асфальту.

– Никто никуда не пойдет! – громко, обращаясь в том числе к остальным, сказал он. – Вот туалет, вот костер – он же место для прогулки, вот место, где мы сидим и ждем тренера. Усекла?

Саша всхлипывала и пыталась подняться. Все стояли в проеме, молча смотрели на странную, внезапную и потому дикую сцену. Стоял и я, смотрел в затылок Рума. Тот обернулся и ткнул пальцем в толпу, но попал почему-то в меня.

– Мы все сидим и ждем на одном месте. Все поняли? Даже если не поняли, то мне плевать. Сидим и ждем.

Рум зашел в павильон, оттолкнув Антона и ударил ладонью по пустому стеллажу. Тут закачался, но устоял.

Саша все еще сидела на земле. Вокруг веером рассыпались какие-то безделушки из раскрытой и вроде бы даже порванной сумочки. Я не спеша подошел, нагнулся, поднял белый тюбик с перекрещенными зелеными веточками. Саша взглянула на меня, вытерла розовый нос скомканным платком.

– Давай, спасибо, – она протянула руку. – Это как