Князь Барбашин 3 - Дмитрий Михайлович Родин

— Ну да, — подтвердил Чертил, — упросил князя подучить нашего повара. Месяца два всего, как из столицы вернулся. Теперь вот воеводского кухарёнка учит, — с гордостью добавил он в конце и пояснил: — Воевода-то теперь знаться с нами не чурается, бывает и сам в гости заходит. Вот распробовал явства заморские да упросил его людишек обучить. Ну а я что, не отказывать же в такой мелочи воеводе.

На эту сентенцию Никита только усмехнулся.

— Землю то прикупил, батько? — спросил он, после того как насытившись откинулся на спинку стула. Вот как-то так пошло, что в последнее время лавки в доме не в чести стали. Стулья да кресла куда удобнее оказались. Хотя на званые пиры, когда много народу собиралось, всё же пока лавками обходились.

— Ну да, — покивал головой тесть. — На рязанском берегу выморочную вотчину взял. Сынок в чёрную годину голову сложил, а больше у старого боярича и не было никого. Только пришлось серебром отдавать, так как старик поминок в монастырь нести собирался. Нынче-то землёй мнихам брать невместно, так они златом-серебром берут.

— Ничего, серебро мы ещё заработаем, а вот земля — это земля. На ней наш род долго держаться будет. Эх, ахронома бы нам, — мечтательно закатил глаза молодой купец.

— Вот не учи стариков, сынку, не будешь краснеть от собственной дурости, — рассмеялся Чертил. — Чай не глупее тебя живём. Ужо прислал нам князюшко умелого человека, который, почитай, озимой посевной всех хрестьян замучил. Ну да с этим сам ещё всё посмотришь. Тут другой вопрос: за сестру твою, Марфушеньку-душеньку, добрый молодец сватается. Дюже добрый, всем по нраву пришёлся, тебя только и ждали, чтобы сговор произвести.

— И кто такой? — мгновенно встрепенулся Никита, невольно расплывшись в улыбке от сестринского прозванья. А ведь появилось оно совсем недавно, аккурат после того, как Никита в Москву к князю ездил и в разговоре с ним про семью свою рассказал. Сестрицу старшую он любил особо, почитай погодки были и дрались, и играли вместе. Вот и звал он её ласково Марфушенька. А князь, услыхав, улыбнулся по-доброму, словно вспомнив что-то хорошее, и произнёс негромко: "надо же, Марфушенька-душенька". Что он имел ввиду, осталось для купеческого сына тайной, но ему понравилось. И по возвращению он так и стал сестру звать. Особенно часто на первых порах, когда та смешно дулась, думая, что он так дразниться. А следом и все остальные в семье подхватили.

— Так купец сурожской сотни. Васька Горяк, — просветил его Чертил.

И Никита от такого известия так и крякнул.

Да уж, ещё лет десять назад не поверил бы, скажи ему кто, что сурожский купец будет к ним свататься. Нет, в купеческой среде разное бывало, да вот только сурожцы в этом сильно выделялись. Долгое время это были самые богатые торговые люди на Руси и женились они чаще на мошне, а не на красной девице. А какая мошна у отца Никиты? Вот то-то!

Но ничто не вечно под луною. Торгово-экономические изменения, вызванные бурной деятельностью князя-попаданца и его последователей, привели к резкому росту доходов у тех, кто ещё совсем недавно радовался доходу в пять-десять рублей. Да и товаров на рынке стало появляться всё больше и больше, что позволило купеческому люду в разы увеличить объём собственного экспорта. А если учесть, что прослойка посредников в виде ганзейцев или ливонцев нынче исчезла, то купцы стали чрезмерно богатеть, вызывая зависть у поместных дворян, стоявших по сословию как бы выше, но подчас перебивавшихся с хлеба на квас, как какой-нибудь мужик-оратай. Знатные же аристократы к этому относились по-разному. Кто-то, следуя новой моде, уже сам вкладывался в торговые экспедиции, промыслы или мануфактуры, а кто-то бурчал себе тихо под нос про поруху старине, и выжимал доходы по старинке, с податного населения.

Не остались внакладе и монастыри, особенно те, чьи пастыри быстро поняли, в какую сторону дует ветер. Подумаешь нельзя землёй володеть. Так пусть теперь вместо сёл и угодий несут люди подношения в звонком металле. Да и займы ведь так и остались в руках у церковников. Как и промыслы, которые Собор не запрещал. Знай, нанимай себе артель да получай с неё свой кус. Тут даже повседневное течение жизни инокам менять не надобно, лишь бы брат-эконом не ленивым был.

Но, как это всегда бывает, кто-то всё равно будет обделён. Вот и на этом празднике жизни были те, кто считал себя безвинно пострадавшими. Да-да, те самые именитые гости сурожане. Ведь раньше-то они были не просто самыми богатыми в стране, после государя, конечно, но и имели огромный политический вес, несмотря на то, что были отнюдь не знатными по породе. А всё потому, что за счет своих богатств были чересчур близки к великокняжескому двору. И дочек своих выдавали чаще за бояр да княжат, чем за своего брата-купца, имея от знатных зятьёв поддержку в делах своих торговых. И тут, ни жданно, ни гаданно, появились вдруг, как грибы после дождя, непонятные торговые кумпанства: Руссобалт, Русско-Американская, Северная Торговая и Персидская. И по доходам своим купцов-сурожан разом переплюнувшие. А давно ведомо: у кого деньги — у того и власть. И гости-сурожане это быстро почувствовали на собственной шее.

И нет, они не стали от новшеств нос воротить. Да только вот хоть никто и не запрещал москвичам вкладываться в те Компании и получать с того свою прибыль, но к руководству им был путь заказан, так как в управление входили лишь держатели золотых векселей, количество которых было сильно ограниченно и были они давно уже кем-то оприходованы. Причём ни продавать, ни обменивать их никто не спешил. Что для сурожан было явной порухой их купеческой чести, не привыкшей быть на вторых ролях. Ведь и они сами, и их отцы, и деды были всегда первыми среди торгового люда.

Но недаром русские купцы слыли людьми деловыми и находчивыми, за что европейские купцы на них часто обижались, обзывая нечестными и вороватыми (в отличие от более податливых новгородцев). Достаточно вспомнить, как они Балтийскую торговлю в семнадцатом столетии организовали, не имея прямого выхода к морю (и ведь подобного размаха тот же "просвещённый" Пётр добиться уже не смог, пусть и захватив кусок побережья, но лишь порушив старое и не создав нового). В общем, быстро сообразили купцы, что коль хотят они на вершине остаться, то надобно и им что-то своё организовывать. И они