Александра. Большая игра. (книга вторая) - Олег Ростов

Оглядела всех бояр.

— Итак, бояре. Сначала о моём походе в немецкие земли императора Максимилиана. — В этот момент в Грановитую палату зашёл Алексей Кобыла. Он прошёл ко мне и сказал тихо:

— Матушка, сундуки заносить сюда?

— Да. Пусть ставят так, чтобы боярам видно было всё. Сундуки пусть открывают.

— Слушаюсь. — Он вернулся к дверям в палату, открыл их. — Заносите.

В палату стали заносить сундуки. Большие сундуки с трудом тащили четверо мужчин, те, что по меньше — двое. Они ставили их так, чтобы всем было видно их содержимое. Потом открыли сундуки. Бояре даже с мест по вскакивали. Смотрели на сокровища во все глаза. В Грановитую палату зашёл Митрополит через дверь позади престола.

— Матушка, — услышала я Айно, — Владыко Митрополит.

Я оглянулась, точно, старичок пожаловал со своим посохом.

— Здравствуй, Владыко. — Поприветствовала его, хотела встать, но он жестом остановил меня.

— Здравствуй, дщерь наша, Александра. Сиди. Куда ты с дитями?

— Вот принесла их сюда, показать боярам да князьям, что дети Великокняжеские живы, здоровы. Да и им самим надо привыкать к престолу. Особенно Константину Васильевичу.

— То правильно. — Он взглянул на сундуки. — Вижу не плохо сходила, Александра?

— Хорошо сходила, Владыко. Это половина, того, что я забрала с берегов Рейна. Другая половина осталась в Вендене, в королевской казне. Я большие дела намечаю там.

Митрополит кивнул и сел на свой, митрополичий трон. Он был с права от Великокняжеского и чуть впереди. Ниже на постаменте. Костик завозился у меня на руках, открыл свои глазки, скривил ротик и заплакал. Всё верно, ему пришла пора есть. Да и Дашу тоже надо было кормить и укладывать спать. Режим ещё никто не отменял. Дашенька протянула ручку и положила её на Костика. Выплюнула соску, которая повисла у неё на тесёмке.

— Ляля Сяса.

— Да, моя милая. Костик проснулся, есть просит. И тебе тоже надо и спать потом. — Княжна отрицательно покачала своей русой головкой. Ну, конечно, спать мы не хотим. Нет милая моя, надо. Я подозвала Фросю. — Ефросиния, возьми Дарью. К тебе на руки она пойдёт. Айтан, ты возьми царевича. Отнесите их в детскую. Фрося, озаботься кормилицей. Детей покормить. Пусть пошлют за боярыней Агафьей Гордеевной Морозовой. Пусть ей скажут, что я прошу её приехать к Кремль. Позаботиться о няньках для детей Государя.

Фрося забрала у меня Дарью. Айтан взяла Костика.

— Аббас, Айно, сопроводите Ефросинию и Айтан. Присмотрите там за ними и детьми.

Когда эти четверо ушли и унесли детей, я поудобнее устроилась на престоле. Надо бы подушечку сюда положить. Ладно скажу об этом Фросе, пусть найдёт. А то палатинам скажешь, они такую подушку притащат, что я под потолком сидеть буду.

Обратила внимание, что все, и бояре и Митрополит смотрят на золотую корону в одном из сундуков. Митрополит с короны перевёл взгляд на меня. Смотрел вопросительно. Я улыбнулась.

— Вот, Владыко, это корона тавро-скифов, а точнее скифо-сарматская корона, царя Скилура. Отца восьмидесяти сыновей.

Владыко смотрел на меня очень пристально.

— Корона тоже хранилась в твоём наследстве, Александра?

— Да, Владыко. И не только эта корона. Вон в том сундуке короны германских королей древности, которым уже тысяча лет. И даже корона последнего Западно-римского императора Ромула. Правда её ещё в старину погнули и повредили. Я их привезла показать супругу своему. Потом их увезут в Ливонию. Им там место. А вот эту, скифо-сарматскую, я оставлю здесь. Ибо она принадлежит моему мужу.

— Продолжай, Александра. — Кивнул мне Митрополит. Бояре замолчали, прислушиваясь к нашему с Владыкой разговору.

— О царе Скилуре писали греческие философы и историки Плутарх и Страбон.

— Совершенно верно. — Кивнул опять Митрополит.

— Но кроме этих двух философов, были и другие, особенно в эпоху имперского Рима. Например, Тит Ливий.

— Я читал Тита Ливия. Он ничего не писал о Скилуре.

— А разве весь его труд известен? На сколько я помню, его труд «Ab urbe condita», что в переводе с латыни значит «История от основания города», в настоящий момент не весь известен. Часть его была утрачена ещё во времена Крушения Западно-Римской империи, то есть больше тысячи лет назад. Вы, Владыко, с какой частью его труда знакомы? Кстати, Владыко, а Вы читали оригинал или копии?

— Копии. В том числе и снятые тысячу лет назад, с утраченной ныне, к сожалению, с текста свитка «Vormaciensis». Эту копию нашли в Вормсском соборе.

— Ну вот видите, Владыко. Вы знакомились с копиями. А сколько разночтений в этих копиях?

— Достаточно разночтений.

Я кивнула. Ну да, те, кто снимал копии с оригиналов, в том числе и в IV-V веках нашей эры, причём переписывали от руки, неизбежно делали ошибки. Где-то вообще сокращая текст, так как Тит Ливий страдал излишним словоблудием. Вообще, по дороге в Венден, в самом Вендене и когда ехала в Москву, каждый раз рассматривала с разных сторон авантюру со скифо-сарматском происхождении Рюриковичей. И если я сначала испугалась возможности разоблачения моей махинации, то чем больше я думала над этим тем больше у меня укреплялась уверенность, что можно рискнуть. Только надо всё очень хорошо обставить это. Сейчас, глядя в умные глаза вредного старикана, я поняла, что ступила на очень скользкую дорожку. Тут надо было играть на грани фола, очень ловко маневрировать.

— Скажи, Владыко, что Русской Православной Церкви известно о сыновьях Скилура? — Я решила пойти ва-банк. Старик явно что-то знал. Вон он как на корону тавро-скифов смотрел.

— То, что у скифского царя, чью царскую шапку ты привезла, было восемьдесят сыновей. — Сказал Митрополит и усмехнулся. Вот же жук. Я рассмеялась.

— Это и так известно от того же Плутарха и Старбона. А что стало с ними после гибели их отца в войне с Понтийским царём Митридатом VI?

— О них мало, что известно. Сведений практически не осталось.

— Практически, Владыко? Значит что-то осталось?

— Осталось. Не о всех. Например, его старший сын Палак, который возглавил государство скифов после смерти отца.

— А этот неудачник, который и, фактически, уничтожил державу скифов, путем целой серии политических и военных ошибок, что привело к захвату столицы скифов Неаполя Скифского армией Митридата. — Усмехнулась