Двойник короля 15 - Артемий Скабер

Глава 5

Я поднял бровь.

— Гном? — переспросил.

— Да, — кивнул Дрозд. — Обычно всех смущает, что он вампир.

— Что это значит?

— Ну… — замялся некромант. — Как бы… Он маленький, бородатый, страшный и вампир.

— Я не про это спросил.

— Магинский! — вздохнул Дрозд. — Странный он, вот. Никто не знает, кем родился — гномом и стал вампиром или был вампиром-гномом. И лучше его об этом не спрашивать. Пойдём.

Я направился вслед за Дроздом по узкой улочке. Так, в этом мире есть ещё мифические существа из моего прошлого — вампиры и гномы… Даже не удивился, хотя внутри всё клокотало от любопытства. Каждый день приносит новые открытия об устройстве этого места. Сначала монстры, теперь классические персонажи из сказок. Интересно, есть ли тут ещё эльфы, драконы, единороги?

— Его так и зовут — Кислый? — уточнил у некроманта.

— Конечно, нет, — хмыкнул Дрозд. — Клыкар Инцис Сипар Ламар Йигг, ему почти тысяча пятьсот лет. Просто так слишком долго и сложно, вот и приклеилось сокращение.

Полное имя звучало внушительно и экзотично, явно не из местных краёв. Полторы тысячи лет — это серьёзный срок даже для вампира, если верить сказкам из прошлой жизни. За такое время можно накопить невероятные знания, собрать состояние размером с государственный бюджет.

— Кислый — это как? — не понял я. — От характера?

— От результата, — усмехнулся некромант. — Он любит травить своих жертв кислотой. Растворяет плоть, а кровь пьёт. Такой вот у него изысканный вкус.

Мило. Значит, мы идём к садисту с тысячелетним стажем, который к тому же владеет магией крови на уровне, недоступном большинству.

— А из какой он страны? — действительно интересовался, не каждый ведь день встречаешь гномов-вампиров.

— Её больше нет, — пожал плечами Дрозд. — Он много путешествовал и оказался у нас. Нравится ему архитектура и атмосфера, а может, кровь наших девственниц. Кто знает…

— Что значит «её больше нет»?

— Ну как что? — Дрозд остановился и с удивлением посмотрел на меня. — Войны, катаклизмы, эпидемии. Государства исчезают, Магинский, особенно маленькие. Кислый рассказывал, что его родина была где-то в горах. Гномы там жили, добывали металлы, ковали оружие. Потом пришли орки и всех вырезали.

— Орки?

— Ага. Зелёные, зубастые, злые. Тоже, кстати, почти исчезли. Кислый говорит, что это он их всех поубивал из мести. Но гном любит приврать, так что хрен знает.

Картина мира расширялась с каждой минутой. Орки, гномы, вампиры… Интересно, а где люди в этой пищевой цепочке находятся? Судя по всему, не на самом верху.

Мрачноватое чувство юмора у капитана, хотя с такой профессией иначе, наверное, и не выжить. Когда имеешь дело со смертью каждый день, начинаешь относиться к ней проще.

— Он маг?

— Да, кровяш и охренеть какой сильный. Я даже не возьмусь гадать, какой у него ранг. Но из всех мне известных врагов жив только мой учитель, и тот не очень горит желанием с ним пересекаться.

Информация заставила насторожиться. Если даже учитель Дрозда — а он явно не слабак — избегает встреч с Кислым, то сила вампира действительно внушительная. Двенадцатый ранг? Или даже выше?

— А учитель твой какого ранга?

— Не скажу, — покачал головой Дрозд. — Клятва молчания, но, поверь, он очень, очень сильный. И даже если с Кислым не связывается…

— Понятно. А как ты с ним тогда наладил связь?

— Когда был ещё человеком, следил за тем, кто девок осушает. Попытался взять его, но у меня не получилось. Разговорились, ну, и как-то всё само вышло.

Дрозд говорил так буднично, словно речь была об обычном знакомстве в кабаке. А ведь он пытался арестовать древнего вампира. Либо у него стальные яйца, либо мозги отсутствуют напрочь.

— Как это «всё само вышло»?

— Ну… — почесал затылок некромант. — Он меня не убил, хотя мог. Сказал, что я ему понравился. Смелый, говорит, и не просишь пощады. Предложил подрабатывать, я согласился. Кислый меня и свёл с учителем, когда я искал мести.

— Так ты ещё и коротышке-кровососу продался? — поинтересовался, усмехнувшись.

— Мы партнёры. Он мне помогает с документами, я ему — с информацией. У него есть связи, у меня — доступ к жандармским сводкам. Взаимовыгодное сотрудничество.

— Слушай! — остановился. — А я смотрю, у тебя слабость на странных личностей.

Дрозд усмехнулся и достал из кармана фляжку, отпил. У него же всё закончилось? Или фляга — артефакт и самовосполняется?

— Кто бы говорил… — усмехнулся некромант. — Ты вообще самый странный из всех, кого я встречал.

— Я не странный. Просто адаптируюсь к обстоятельствам.

— Да ладно тебе, — хмыкнул Дрозд. — Обычные люди при виде Кислого писают от страха, а ты спокойно идёшь с ним знакомиться.

— А он на что способен? Кроме кислоты?

— Всё, что умеют кровяши, только в разы сильнее. Может управлять чужой кровью, высасывать жизненную силу, превращаться в туман или летучих мышей. Ещё умеет делать прислужников из обычных людей — кусает их, и они становятся рабами.

— Приятный товарищ.

— Самый милый, — согласился Дрозд. — Только с ним лучше не играть. Он может быть вежливым и обходительным, но это всё маска. Внутри Кислый — хищник, который видит в людях только еду.

Мы подошли ко входу в квартал. Картина перед глазами была колоритная. Рядом валялись какие-то пьяницы. Женщина натягивала платье на голую задницу, а мужик протягивал ей деньги. Нравы изнанки столицы поражали своей открытостью.

Квартал встретил нас своими особенными ароматами. Здесь смешивались запахи дешёвого вина, немытых тел, кислой мочи и чего-то сладковато-тошнотворного. Видимо, поблизости готовили наркотики или травили кого-нибудь ядами.

Архитектура разительно отличалась от центральных районов. Вместо помпезных особняков — покосившиеся деревянные домишки, вместо широких проспектов — узкие переулки, где двое с трудом разойдутся. Штукатурка облезла, обнажая гнилые доски. Крыши протекали, на стенах расцветала плесень.

Но жизнь здесь кипела — своя, особенная. Из окон лилась музыка — не изысканные вальсы аристократов, а грубые народные песни. Кто-то играл на губной гармошке, кто-то бил в самодельный барабан из бочки.

Женщина, которая расплачивалась с клиентом, была лет сорока на вид. Лицо измученное, покрытое толстым слоем дешёвой пудры. Помада размазалась, обнажая беззубый рот. Платье когда-то