Музыка нас связала... - Сергей Линник

Ждать, пока боль отступит. Ждать, пока тело вспомнит, как двигаться.

Ждать... и слушать, как в темноте за стенкой пищат крысы. Что-то они слишком разошлись. Наверное, у них там день рождения. А может быть, свадьба. Или семейный скандал. Да уж, как пел Чиж... Хотя мне сейчас ближе не блюз, а чистый, концентрированный стон боли.

Наверное, прошло минут двадцать, пока таблетки всосались и начали действовать. Или чуть больше. Но постепенно боль стала не такой резкой. Кол остался там же, но у него несколько затупились острые шипы.

Можно попробовать ползти. Я осторожно начал подниматься на четвереньки. Один хрен придется на них вставать, чтобы забраться на лестницу. Так что незачем изображать из себя летчика Мересьева. Тут расстояние — метра полтора. Ну два, не больше.

Как в детстве говорили: на три-пятнадцать. Рывок — и я снова в аду. С первого раза не получилось. Просто лежать. Просто дышать. Просто повторять про себя, что это не навсегда. Тем более, что я вроде понял, где допустил ошибку.

Подняться получилось с третьего раза.

Я выбирался как черепаха, сантиметр за сантиметром, плавно перенося вес с одной руки на другую и пытаясь подтягивать ноги так осторожно, как только это возможно.

Ладони скользили по холодной земле, плечи заныли от нагрузки. Но я знал: так я дотянусь до лестницы. А там — подтянусь и попробую встать.

Последние сантиметры. Я ухватился за выступ. Тихо выругался сквозь зубы — но не от боли, а от злости. Встал. Медленно, осторожно, как будто подо мной лёд, готовый треснуть.

И всё-таки... я стоял.

Лестница — отдельная песня. Восемь ступенек я преодолевал минут двадцать. Хорошо, что таблетки к этому времени подействовали как следует, и я оказался способен не только вылезти из погреба, но и выбраться наружу. Рюкзак остался внизу вместе с фонариком. Надо кого-нибудь попросить спуститься и забрать. Отсыреет же всё, да и как без телефона?

Помог мне соседский мальчишка лет двенадцати. Хорошо, что мы почти столкнулись у подъезда — я как раз собрался схватиться за перила, чтобы передохнуть в согбенном положении. Просто пацан был в наушниках, и просто окликнуть его вряд ли получилось бы.

— Здрасьте, дядь Саша, — сказал он, пытаясь обогнуть препятствие.

— Послушай, не мог бы ты спуститься в погреб и достать мой рюкзак и фонарик? У меня со спиной... проблемы.

— Ага, сейчас, — отозвался он, протягивая руку. — Давайте ключ.

— Осторожно там, — бросил я ему вдогонку, но он уже натянул наушники обратно и, скорее всего, не услышал.

Вернулся он буквально через минуту. Я даже не успел преодолеть все четыре ступеньки.

— Вот, возьмите, — сначала он протянул мне ключ, потом рюкзак. — Может, вам домой помочь дойти? А то вы... как-то не очень.

Спасибо, безымянный мальчик, который не только довел меня до квартиры, но еще и помог разуться! Денег за услугу он брать не захотел.

Кое-как я добрался до спальни и рухнул на кровать. Все. Сил больше нет. Надо только тете Жене позвонить, предупредить, что сегодня не приду...

И вдруг к моей измученной пояснице прикоснулось что-то мягкое и горячее. Тепло растеклось по спине, и на миг стало так хорошо, так легко, что я едва не застонал.

— Ну надо же, — пробормотал я. — А говорят, кошки не лечат...

Глава 10

В себя я приходил почти неделю. Передвигался по квартире исключительно по треугольнику «спальня — туалет — кухня». Освоил хождение с тетижениной тростью. Съел кучу таблеток, производители которых обещали решение проблем с поясницей максимум с одного приема. Если бы не говяжья косточка, на которой я сварил кастрюлю супа, пришлось бы питаться пельменями из морозилки. Не уверен, что кот захотел бы их есть — там наверняка мяса ни грамма нет, одна голимая химия. А терять личного физиотерапевта, греющего больное место по ночам, не хотелось.

Но вот ровно через семь дней я решился и пошел проведать тетю в больнице. По дороге выбросил мешок с мусором, сразу увеличив свободную площадь на кухне вдвое. Квест был как раз в спуске с лестницы. Вроде и не болит, а страшно.

А уж про портал я думать начал еще через неделю — очень уж свеж был в памяти тот самый писк не на шутку расходившихся крыс. Может, яду им какого злого подсыпать? Чтобы в следующий раз не так стремно лежать было.

— Что ж ты творишь, Сашка? — искренне обрадовалась моему приходу тетя Женя. — Как тебя угораздило? Ты учти, таскать тебя не смогу!

— Я и не предлагал, — буркнул я.

Каждый день по три раза я подвергался психологическому насилию. На современном птичьем языке — абьюз. Мне старательно впихивалась в голову мысль, что я виноват в столь небрежном отношении к собственному здоровью. Естественно, церковь шестнадцатого века тоже на моей совести. Но вариант с телефоном был хорош тем, что можно отложить и не слушать.

— Ты не умничай! Чтоб купил корсет и пояс из собачьей шерсти!

Представил, как по летней жаре я слегка пропотею и буду благоухать псиной. К средствам народной медицины у меня и так некоторое предубеждение, а уж к таким — и подавно. Но я кивал и ничего против не говорил. Потому что уже не одно десятилетие знаю: это совершенно бесполезно. Лучше последую старинной мужской мудрости: послушай женщину и сделай наоборот. Хотя вот вариант с корсетом надо поисследовать. Надеть его в подвале, а на той стороне снять. Так что будет занятие на вечер.

Выяснилось: поддержка спины — дело очень демократичное в смысле цены. До двух тысяч можно выбрать и переживать за поясницу чуть меньше. И доставка всего за два дня. Беру!

***

Тетю Женю я забрал домой через неделю. Исключительно из гуманитарных соображений. Потому что эта хрупкая щупленькая женщина затерроризировала медицинский персонал хирургического отделения жалобами не хуже маньяка-социопата из голливудского триллера. Я понимал, что она таким образом хочет побыстрее уйти. И персонал тоже никаких иллюзий не питал. Но каждый божий день в палату заходил заведующий отделением, начмед и главная медсестра больницы. А главный врач через день. Я сам отобрал два письма в прокуратуру. Так что как только ситуация позволила, тетю Женю выбросили на