Сквозь огненную стену - Саймон Пайнс

– Интересная вещица, – резко сменила тему Ло, кивая на кулон, который все это время скрывался под толстовкой Лукаса, а теперь сверкал, отражая языки пламени, бушевавшего на улице. Попытка была отчаянная, но кроме нее у Ло не имелось в запасе ничего, что могло бы заставить парня забыть о своем вопросе.

– Не трогай! – предупредил Лукас, осторожно, словно боясь сломать, прикасаясь к кулону. – Это Джастин подарил, купил нам одинаковые и прислал по почте. Сказал, что это защитит нас от злых духов. И это… – брови парня сдвинулись, а серые пасмурные глаза затянули еще более тяжелые грозовые тучи. – Видимо, это все, что у меня от него осталось.

– Где-то там должен быть еще и Джастин. Сам же постоянно об этом говоришь.

Хотя подтверждений тому, что Джас еще жив, у Лукаса не было, ему стало легче. Теперь кто-то разделял веру в его интернет-друга, и тот уже не казался плодом воображения.

Тем временем головокружение постепенно проходило, и нужно было дальше исследовать дом, однако даже после полного осмотра Лукасу ничего не удалось найти. Вода не текла из-под крана, не пряталась в холодильнике и не поджидала в кладовке. В кухонном шкафу осталась лишь начатая банка шоколадной пасты, но от нее не было толку. Конечно, входная дверь ведь открыта. Кто-то побывал здесь до них и вынес все, что представляло какую-либо ценность.

– Обалдеть, я такую ела в последний раз года три назад, – Ло подкралась сзади, и Лукас от неожиданности едва не выронил единственную находку.

– Значит, хоть какая-то польза от этой пасты будет. Сколько мы еще собираемся тут сидеть?

– Мне уже немного лучше, так что нужно ехать… Вот черт! – выругалась Ло, вернувшись к двери и заметив, что у нее валялся лишь один велосипед. Она и забыла, что второй остался на шоссе под огненным градом и наверняка превратился в груду расплавленного металла. Теперь у них осталось одно средство передвижения на двоих.

– Ничего страшного, – словно прочел ее мысли Лукас. – Будем сменять друг друга. Один за рулем, второй на багажнике.

Ло опустила взгляд. Внутри нее шла настоящая битва.

– Может, ты поедешь без меня, а я как-нибудь сама доберусь? Нам все равно придется разойтись рано или поздно. Я тебя только задерживать буду.

– Нет, – категорично ответил Лукас и отчего-то слишком яростно толкнул дверь, впуская в дом клубы едкого дыма с улицы. – Поодиночке сейчас опасно.

Больше он ничего не сказал. Молча дотащил велосипед обратно до шоссе, молча дождался Ло, молча оттолкнулся от земли и, едва не потеряв равновесие, молча поехал. Лукас не отвлекся тогда на кулон и теперь все пытался понять, почему вопрос о родителях вызвал у Ло такую реакцию, поэтому не болтал в дороге. Что-то волновало его, не давало покоя. Только одно парень знал точно: он не должен был отпускать ее одну, иначе Ло может попасть в беду.

Они не разговаривали часа два, пока Лукас бешено крутил педали, пытаясь нагнать потерянное время. Огонь постепенно угасал, мимо проносились еще более поредевшие леса, кромешно черные поля и, что страшнее, люди на обочинах. Ло и Лукас и раньше их видели, просто делали вид, что не замечали, ведь тогда им было бы еще тяжелее. Теперь же игнорировать трупы стало сложнее.

Почти не отрывая взгляда от дороги и отказываясь от передышки, Лукас умудрялся фиксировать указательные знаки, мимо которых они проносились. Некоторые покрыты копотью и совершенно бесполезны; другие – погнуты из-за огня; на третьих же, если везло, получалось разобрать некоторые буквы и даже слова. Впрочем, толку от них все равно не было: без карты, о которой буквально каждый день напоминал Джастин, Лукас не мог сказать, сколько им оставалось до Норвуда. Его визуальной памяти и воображения не хватало, чтобы в сгоревшем мире узнавать тот, который он видел через панорамы.

Дорога вновь завела в безымянный город, встретивший их придорожной закусочной. Оставив велосипед на дороге, они отправились на поиски клада, но снова наткнулись на пустой сундук: прежние посетители оставили им только несколько мятых банок газировки и засохший круассан. Поделив его пополам, ребята все так же молча уселись на бордюр, невесело пережевывая свою жалкую добычу и вглядываясь в темноту.

– Лукас, – неожиданно нарушила тишину Ло и испуганно схватила парня за руку. – Там кто-то живой.

Лукас не сразу понял, о чем шла речь: зрение вновь подводило его и не давало рассмотреть то, что так напугало Ло. Сперва он увидел лишь пострадавшую от пожара машину на другом конце дороги, но как только заметил слабое шевеление на обочине рядом с ней, тут же сорвался с места.

– Твою мать, надо помочь ему!

Вот только стоило Лукасу подойти ближе, как ноги его остановились сами по себе, словно забыв, как сгибаться и разгибаться. Перед ним на дороге лежал полуживой мужчина средних лет, весь черный от копоти и с ожогами намного хуже того, что был у Ло на плече. От взгляда его ярких и оттого таких жутких белых глаз кинуло в крупную дрожь. Подобное Лукас видел только в самых страшных фильмах ужасов.

Обгоревший человек, видимо, уловил присутствие кого-то рядом и выставил тонкую, прожженную до кости руку с негнущимися пальцами в ожидании помощи. Сзади подошла Ло и тихонько потянула Лукаса за собой – им нужно было уходить. Но он не не двигался, будучи не в силах сделать ни шагу.

– Пить, – еле слышно прохрипел человек и поскреб раскрошенными ногтями по асфальту.

В голову снова полезли воспоминания о Кэти, и внутри все сжалось в болезненном спазме. История повторялась. Он снова стоял перед кем-то, кого был не в силах спасти.

– Сейчас, подождите, пожалуйста, – дрожа, прошептал Лукас, словно мужчина мог его понять, и скинул с плеча рюкзак, в котором как можно быстрее нащупал банку газировки. Кое-как подцепив кольцо на крышке – оно никак не хотело поддаваться дрожащим пальцам, – он робко поднес край банки к иссохшим губам, но стоило мужчине сделать первый глоток, как голова его упала на асфальт, а из горла перестали вырываться тяжелые хрипы. Он был мертв.

Не поворачиваясь лицом к напуганной Ло, Лукас встал на ноги и с досадой, злостью и обидой на весь мир откинул в сторону еще почти целую банку. По его лицу снова потекли слезы. Он не знал, зачем пришел сюда, зачем отдал последнее, что у него было, зачем он вообще выжил, когда все вокруг только и