Волшебный Эдинбург - Инди Холмс

На прощание Тень остановилась у последнего поворота.

«Запомните — библиотека хранит не только книги, но и вас. Пока вы помните свои истории, никакая магия не сможет сделать их чужими».

Макс кивнул:

«Надеюсь, что нам удастся это не забыть».

Фиона улыбнулась.

«Если что, я всегда напомню».

Мэйв, приободрённая, первым шагнула в новый коридор.

За их спинами Тень стала тоньше, почти растворилась в свете.

А впереди героев ждали новые залы, тайны и встречи — и ощущение, что самые главные главы этой истории ещё не написаны.

Глава 4.4 Сердце Бесконечной Библиотеки

Путь сквозь лабиринты Библиотеки был похож на странный сон, где шаг вперёд мог привести не в следующий зал, а во вчерашнюю память или давно забытую книгу. Каждый поворот дарил новые ощущения: то магический холод пробегал по спине, то воздух начинал пахнуть чернилами и пылью так густо, что хотелось чихнуть — но нельзя было, вдруг пробудишь что-нибудь совсем нежелательное.

В какой-то момент свет свечей стал гуще, и потолок, будто из тонкого стекла, отразил тревожные лица Макса, Фионы и Мэйв в дюжине разных ракурсов. Тени книг на полках то и дело меняли форму: здесь уже не действовали обычные законы архитектуры — только прихоти магии и книги.

Мэйв шла первой, хотя, казалось, каждый её шаг звучит громче, чем сотня перелистываемых страниц. Она остановилась и, озираясь, сказала:

«Кажется, дальше начинается что-то совсем другое. Слышите этот шум? Как будто… все сто голосов шепчут разом».

Макс не ответил, только сильнее сжал шарф, словно тот был талисманом. Фиона выглядела по-прежнему невозмутимой, хотя в уголках её губ затаилась тревога.

«Если здесь и есть сердце Библиотеки, то только оно может позволить себе такой беспорядок», — бросила она.

Макс усмехнулся:

«По сравнению с моим столом здесь царит стерильный порядок. Неужели вы так и не привыкли, что магия всегда несимметрична?»

Впереди расступился коридор, за которым открылся огромный зал. Пол казался живым — переплетение рукописей и светлых лучей. Стены переливались, словно состязаясь в цитатах: каждое мгновение на них возникали и исчезали образы рыцарей, ведьм, алхимиков и прочих жителей когда-либо написанных книг. Всё пространство дышало: то расширяясь, то сжимаясь в ожидании.

И в самом центре, среди пульсирующих рукописей, стоял человек — высокий, с прямой спиной, в плаще, выполненном из тяжелой восточной ткани. Лицо его скрывала белая маска с демоническим оскалом — «Они», у которой улыбка то вытягивалась в иронию, то превращалась в ледяное равнодушие.

В его руках была книга — толстая, старинная, почти дышащая сама собой: Первый Том.

Фиона тихо сказала:

«О Великий Мэрлин! У него в руках Первый Том — первая магическая книга! Теперь понятно, что здесь происходит».

Макс хмыкнул: «Первый Том — праотец всех магических книг — могущественный артефакт. Среди известных его магических воздействий — воплощение записанной на страницах реальности. Похоже, это его магия оживили книжные миры Библиотеки».

Макс шагнул вперёд, хотя его и не покидало чувство, что делает это больше по привычке, чем по смелости. Замысел незнакомца стал ясен как светлый день — Первый Том ещё мог отражать окружающую реальность на своих страницах. Оживление книг и поглощение их миров.

«Неужели ради кражи библиотеки нужно было устраивать столько суеты?»

Мэйв даже в такой момент не могла удержаться:

«По крайней мере, это похоже на хорошую завязку для книги».

Незнакомец поднял голову и повернулся к ним. Его голос прозвучал мягко, но настойчиво — казалось, что сразу несколько голосов говорят из разных углов зала:

«Добро пожаловать, маги Коллегии. Вас ждали. Не удивительно, что именно вы дошли до Сердца — место, где всё начинается и заканчивается».

Макс мгновенно почувствовал, как вокруг плотнеет воздух.

«Мы не за тем пришли, чтобы смотреть, как вы превращаете библиотеку в арену для магического цирка», — бросил он, ирония не скрывала тревоги.

«Цирк? Нет. Это скорее… финал старой пьесы. Библиотека была слишком долго заперта в своих рамках. Я лишь дал ей то, чего она жаждала: свободу историй. Каждый сюжет — теперь жив, каждый персонаж может вернуться на сцену. Первый Том требует не просто памяти, но и настоящего, полного мира».

Фиона, не отрывая взгляда от книги, холодно сказала:

«Вы не понимаете, чем играете. Переписать библиотеку — значит переписать саму магическую ткань города. Это не коллекция книг, а узел реальности».

Незнакомец наклонил голову, в маске вспыхнула усмешка:

«А вы бы предпочли, чтобы ваши знания сгнили на полках, забытые? Нет. Теперь они будут жить. Вечно».

Макс почувствовал, как внутри закипает злость.

«Вы не имеете права присваивать чужие истории!»

«У каждой истории есть право быть услышанной. Я лишь посредник», — ответил незнакомец.

«Думаете, вы первый, кто решил поиграть с древней магией?» — не выдержала Фиона.

«Я первый, кто сделал это правильно».

С этими словами он открыл Первый Том. Волна сияющего текста вырвалась наружу — словно ручьи света, каждая лента стремилась к отдельной книге, к отдельной истории, к памяти самого здания. В этот момент казалось, что пространство вокруг стало дышать вместе с Томом: порталы открывались в другие миры, коридоры скручивались в спирали, книги срывались с полок, проникая в новые сюжеты.

Мэйв в ужасе наблюдала, как рядом с ней сквозь стены прошёл призрак рыцаря из баллады и исчез в облаке строк. Фиона отшатнулась, уронив свой блокнот.

Макс бросился вперёд и попробовал использовать заклинание связывания — но пространство лишь на мгновение замерло, затем снова заструилось, игнорируя все его усилия.

Фиона собрала волю и начала читать формулу обратного круга — аркану, которой учили только на закрытых семинарах для лучших выпускников.

Мэйв, чувствуя, что иначе они проиграют, пустила в ход магию уюта — простое, тёплое заклинание возвращения, обычно помогающее найти дорогу домой даже самой рассеянной книге.

Но Первый Том был сильнее. Волны сияющих букв перетекали из одной книги в другую, связывали новые реальности, затягивали героев всё дальше от реальности Библиотеки.

В этот момент незнакомец шагнул к ним ближе и — с почти шутливым поклоном — произнёс:

«Вы опоздали. Сердце вашей библиотеки теперь у меня. Прощайте — но мы ещё встретимся».

С этими словами он захлопнул Первый Том, и зал озарился ослепительной вспышкой. На секунду всё исчезло — свет, звук, даже сами книги стали лишь эхом далёкой памяти.

Мэйв вскрикнула, Макс ощутил, как его