Перековка. Перевернутое Небо - Михаил Павлович Игнатов

торопливо представился он мне, снова поклонившись. — А вы, уважаемый собрат, Атрий. Я слышал, как вы представились стражнику. Уважаемый собрат, заранее простите, могу я говорить с вами прямо?

Я невольно нахмурился. Чего ему от меня надо? По-видимому, моя гримаса была достаточно сильной, потому что уже через миг рядом со мной стоял стражник.

— Гость города, этот человек докучает вам?

Кридос сделал шаг назад, размахивая руками:

— Ну что вы, старший Омгар, что вы. Вы же знаете, я бы не посмел. Я всегда вежлив.

— Гость? — стражник и глазом не повёл на Кридоса, продолжая требовательно глядеть на меня.

Но мне уже было интересно. Всегда вежлив? Как иногда бывает полезно пройти по своему городу в другом обличье.

Поэтому я размахивать руками не стал, а просто покачал рукой, успокаивая стражника:

— Спасибо за беспокойство, старший. Всё в порядке. Мы с этим человеком просто беседуем.

Стражник кивнул и отступил, скользнув к стене. Я же перевёл взгляд на Кридоса:

— Ну, говори прямо.

— Хорошо, — вновь склонился он в поклоне, а выпрямившись, глянул мне в глаза. — Уважаемый собрат, если говорить прямо, то мой талант — оценивать Возвышение, и я, уж прости за прямоту, вижу твою силу.

Я прищурился. Вот так прямота. И что дальше? С чего такая смелость?

— С такой основой в наших землях тебе не светит ничего добыть в одиночку.

Если до этого я щурился, то теперь в изумлении уставился на Кридоса. Чего?

— Я же представляю Союз искателей Тартакала, наш глава Тартакал принимает к себе всех, назначает всем старших товарищей и наставников. У нашего союза есть связи и с алхимиками Сломанного Клинка, и даже с теми, кто проводит экзамен во внешние ученики фракции. Всего за небольшой, в полгода срок…

Слова, что говорил Кридос, проходили мимо моих ушей, потому что меня сейчас волновало совсем другое. Он что, буквально назвал меня бездарью? Он, жалкий Мастер, ничтожество, обещает мне старшего товарища? Он что, смерти не боится?

Кридос сбился на половине слова, попятился:

— Эй, Атрий, ты чего? Ты чего взбеленился? Здесь, вообще-то, стражников полно, живо вылетишь обратно в свою дыру.

Дыру?

Я невольно сделал шаг вперёд, и Кридос побледнел.

— Глава, что-то не так с этим человеком?

Мыслеречь Рагедона заставила меня застыть, осознать, что я сейчас вспылил на пустом месте и не просто вспылил, а снова использовал это дарсово слово «ничтожество». Я вспылил оттого, что следовал своему плану — притворился слабым.

— Глава, — донеслась до меня речь Бахара, — по обводной улице подходите к кварталу резиденции. На полпути вас подхватит Пересмешник и передаст артефакт невидимости, чтобы вы…

— Нет! — перебил я Бахара. Уже вслух и Кридосу сказал: — Я подумаю над твоим предложением, — а мыслеречью продолжил. — Жду вас за городом.

Только спустя три вдоха Бахар ответил:

— Хорошо, глава.

Я развернулся и шагнул прочь с портальной площади. На ходу спросил:

— Формации ворот пропустят меня?

На этот раз Бахар почти не замедлил с ответом:

— Сейчас сделаем, глава.

Оставаться в таком положении в городе нельзя. Совершенно точно нельзя.

Обогнув шумные торговые ряды, пахнущие хлебом, мясом и почему-то лесом, я свернул к улице, которая станет самым коротким путём за стены. Атрию нельзя летать. Атрия здесь никто не знает и мне будет любопытно глянуть на город другими глазами. Главное — держать себя в руках во время этой короткой прогулки.

Ну что могу сказать — город ожил за время моего отсутствия. Наполнился людьми, суетой и даже детьми. Не теми, что рвали жилы в Школе, а теми, кому ещё рано думать о Возвышении и которые тратили время детства не на то, чтобы выжить, а на то, чтобы им насладиться: на улицах города появились играющие дети.

На половине пути к стенам я ощутил… нечто. Сгусток внимания, сгусток движения, волнение воздуха. Перевёл на него взгляд, не сбавляя шага.

— Хм, господин, любящий притворяться, ты стал сильнее, — раздалась мыслеречь Пересмешника.

— Или ты обленился и не стараешься в полную силу.

— А вот яд слов сильнее не стал.

Я на миг прислушался к себе, но не уловил ни малейшего следа возмущения или злости в себе. Хоть это хорошо. Как и то, что воротная площадь и в Истоке не вспыхнула под моими ногами.

Стражник на главных воротах при виде меня шагнул навстречу:

— Кто таков и куда?

— Атрий. Туда, — подбородком указал на Сестру, — гляну, что у вас в горах.

Стражник ещё раз оглядел меня и покачал головой:

— С такой силой ты неделю будешь выбираться до добытных земель. В каком ты союзе? У тебя хоть карта земель есть?

А вот это замечание вновь вызвало во мне волну хорошо ощутимого гнева. Я прикусил губу, кляня себя и дохлого духа, который словно всё сильнее лез из меня. Или не словно?

Старший стражников, Властелин, который осматривал всех уходящих и входящих, перевёл взгляд на меня, скользнул безразлично по лицу, опустил глаза к поясу, где висел кисет с моими кольцами, замер и сглотнул.

— Тихо-тихо-тихо, — тут же произнёс Пересмешник. — Я Травер, собрат Варгис. Это дело Знающих, просто выпусти этого Атрия из города, не привлекая внимания.

— К-хм, — ещё раз сглотнул Властелин Варгис, а через вдох внешне лениво окликнул стражника: — Что ты о нём печёшься? Нагуляется по горам, вернётся. Нет, стража на утреннем облёте подберёт.

Стражник обернулся на миг, пожал плечами и махнул мне рукой:

— Давай, вольный идущий, земли Сломанного Клинка ждут тебя. Но будь осторожен.

— Спасибо за напутствие, — кивнул я и шагнул сквозь врата.

Далеко отходить не стал. Так, ушёл чуть в сторону, забрался на сотню шагов по склону, только чтобы Исток стал виден лучше, да там и устроился. Вытащил заколку, что стягивала волосы в пучок, стянул маску, подставляя настоящее лицо освежающему морозному ветерку, вдыхал его аромат, просто глазами, безо всякого восприятия глядел на лежащий в долине город. Мой город, который мне необходимо оставить, чтобы разобраться в себе.

Квадраты поместий, в чьих окнах теперь так много света; твёрдые росчерки улиц, по которым снуют крошечные люди; портальная площадь, где то и дело вспыхивает крошечная искорка портала; главный квартал Сломанного Клинка, хвастающийся обильной зеленью среди этих холодных, покрытых снегом…

— Ты ещё откуда взялся… — услышал я удивлённый голос Пересмешника. — Эй,