Улицы Броктон-Бей - Pavel2311

Панацеи по протоколу «скрытник/властелин». Я могу заняться организацией поиска и, если необходимо временным задержанием Панацеи для проведения контрольных протокольных мероприятий.

Вспомни черта…

Эмили медленно откинулась в кресле. Металлический стук спинки о стену прозвучал как приговор, — я доложу Генеральному директору Коста-Браун.

Её голос был пустым.

Глава 15. Вот и расслабилась

Ну что ж, после душевного телефонного разговора с моими «любимыми» родственниками — ах, как же я скучала по их тёплому участию в моей жизни! — настроение резко улучшилось. Видимо, адреналин от взаимных угроз — лучшее лекарство от хандры. Решила отметить это событие — как-никак, а выживание в семейных войнах достойно хотя бы бокала чего-то крепкого.

Полезла в интернет искать, где в этом городе-инкубаторе депрессии можно утопить печаль в алкоголе. Варианты: первый — ехать на край света в забегаловку, где за стойкой, вероятно, сидит бывший зэк, второй — пойти в место поближе, где мне, правда, светит только стакан воды с намёком на лимон. Но тут — о чудо! — натыкаюсь на симпатичное заведение с ценами «для своих». Ну, своих — это тех, у кого ещё остались деньги после оплаты терапии.

Решено! Бодро шагаю навстречу своему временному забытью. Ведь все знают: бармены при виде клиента первым делом проверяют паспорт — а вдруг перед ним призрак несовершеннолетнего, умершего от скуки? Но, как выяснилось, их волнует только одно: платите — пейте, а дальше хоть в стенку бейтесь. Главное — не умирать в заведении: это плохо для репутации.

Хотя… если знать меру — можно и не умереть. Но какой в этом кайф?

Просрать все деньги или проснуться в чужой кровати без штанов — такой себе сценарий выходного дня. К счастью, мой внутренний симбионт (спасибо, трезвый Я из прошлого!) предусмотрительно запрограммировал аварийное протрезвление через три часа гулянки. Моё гениальное изобретение — как встроенный алкофильтр, только без счастливых побочных эффектов.

Бар встретил меня приличной, хотя и не блещущей интеллектом публикой у входа. Главное — отсутствие очереди. Ведь что может убить веселье быстрее, чем необходимость стоять в линии, как за гуманитарной помощью?

Сбросив в гардероб куртку (последний акт благоразумия на сегодня), я обнаружила, что свободных столиков — как совести у моих бывших родствеников. Тогда я, сохраняя вид крайне деловой женщины, направилась к столу на четверых. Там уже обосновались две особы: по их хихиканью и блуждающему взгляду, оценивающему мужское население заведения, можно было сделать два вывода: 1) они явно не на первой рюмке, 2) местный генетический материал их категорически не впечатлил.

Я, сияя улыбкой, как прожектор на дискотеке 90-х — унылых тут не жалуют! Звонко пищу:

— Девочки, а можно к вам влиться в этот разудалый ансамбль? Хочу торжественно похоронить своё тоскливое прошлое!

Одна из девчонок, ослепительно сверкая блёстками на веках, хлопает по столу, — О, да ты ж родственная душа! Я — Джесс, а это Фея — наше локальное воплощение хаоса в джинсах с пайетками.

Я подмигиваю, доставая купленную по дороге бутылку с напитком, от которого меркнут все проблемы, — Я Эми. Давай знакомиться на крови… то есть, на вишнёвом ликёре!

Фея взрывается смехом и орёт на весь бар, размахивая пустым бокалом:

— Джинни, солнце, тащи нам ещё выпить! Нас тут плющит в экзистенциальный праздник!*

Через час

Мы гогочем, стуча бокалами так, будто это последние капли радости перед концом света. Истории вылетают одна диче другой:

— «А этот козёл с работы мне заявил, что женщины не умеют водить! Я ему на капоте такую пируэтку отбила, что он теперь в автошколу ходит!» — заливается Джесс, попивая коктейль под названием «Да кому нужны тормоза?»

Фея, уже на третьем «Танцую-на-столе-и-мне-не-стыдно», вдруг срывается в пляс:

— «Ладно, болтовня — это свято, но ноги сами требуют адреналина!»

На танцполе…

Мы извиваемся, как демоны на дискотеке в аду — то ли танцуем, то ли экзорцизм проводим. Локти, пятки, волосы летят во все стороны — отбиваемся от цепких лап «милых» кавалеров, которые путают танцпол с рынком рабов.

— Руки убери, а то я их в сувениры превращу! — ору я, выкручиваясь из объятий какого-то типа в блестящей рубашке (почему они ВСЕГДА в блестящих рубашках?!).

Ещё через два часа

К нашему столу прибиваются азиаты — милые, как плюшевые хаски, но с глазами, горящими, как у кота, увидевшего лазерную указку.

— Ой, да вы ж просто конфетки! — Джесс уже гладит одного по голове, будто он котёнок.

Я путаюсь в именах (Гин Хи? Ху? Сю?), но какая разница — губы у всех одинаково тёплые. Целуюсь то с Джесс (со вкусом клубники и бунта), то с одним из «анимешников» (вкус саке и безответственности).

Потом всё уплывает в мутный кайф: зеркала кривятся, музыка гудит где-то в костях, а мир превращается в акварель, залитую водкой…

— ЩЕЛК.

Сознание включено. Стартую.

Окружающая картинка не радует — но и не шокирует. Знакомый сценарий, просто на этот раз мы не в уютной лаунж-зоне, а в подвальчике с "восточным колоритом": дешёвые циновки, тусклая лампа, запах ладана, перемешанный с вонью перегара.

Я: на топчане, в мятых джинсах и растянутой майке (спасибо, хоть не раздета догола).

Джесс и Фей: рядом, в позах "утонул и не всплыл".

— Ну и зрелище…

Рожи — в слезах, тушью размазанной до подбородков, сопли пузырями. "Не умеешь пить — не лезь в тёмные переулки с азиатами", — мысленно цитирую народную мудрость.

Проверка двери: заперта (сюрприз!). За ней — бубнёж на вьетнамском/китайском/чёрт-знает-каком. Ну что? Не хотите девочки в качестве товара поучаствовать в распродаже? Решать надо быстро, неизвестно сколько уже длятся торги. Отказать!!!

Вокруг меня начинает формироваться облако бактерий, активно вырабатывающих усыпляющий органический газ. Кто бы удивился скажу — Силы. Та еще хрень. Я могу направлять облако микроорганизмов. Концентрация бактерий и газа быстро достигает критической. За дверью становится тихо. Слышен только шум от падения тел. Конечно такая концентрация газа токсична, но нас в гости привели, не спросив разрешения, так что пусть земля плохим парням будет пухом. Или я не знаю, какие у них там обряды упокоения? Фабрика полезных микроорганизмов имения Амелии Лавер быстро перепрофилируется на выпуск микроорганизмов, разлагающих деревянные поверхности. Двери осыпаются трухой, со звяканьем падают металлические замки и петли. Спешу обратно к моим подругам, они продолжают безмятежно пьяно комотозить. Прикладываю левую руку ко лбу Джесс, правую ко лбу Феи. Девчонки вздрогнули, глазенки широко распахнулись, они аж подпрыгнули на своих спальных местах.

Эми? Где мы? Мы что…? — заистерила Джесс.

Тише,