Тот, кто пришел из завтрашнего дня (1-11часть) - Алёна1648

в лёгкой усмешке. Но этот момент был важен не только потому, что он смог сделать шаг вперёд, но и потому, что этот момент не был случаен. И вот теперь он обнаружил ошибку. Он посмотрел на неё снова и снова, и вдруг всё стало очевидно. Строка в карте, что с первого взгляда казалась незначительной, теперь громко звучала как ответ. Карпов, чёрт побери, был слишком очевидным.

— Пациенты, по которым вы предложили метод, показали хорошие результаты — произнёс главный инспектор, как бы принимая отчёт за всё происходящее, и Мирослав почувствовал, как напряжение слегка ослабевает.

Но что же это, если не очередная игра?

Он знал, что они ждут его реакции, они ждут, что он отдаст всё обратно в их руки.

И вот это их заигрывание, эта псевдодружелюбность, создаёт иллюзию, что всё под контролем. Но он знал, что именно на этом моменте всё будет решаться, и все его предыдущие шаги будут сведены к одной фразе.

— Но не без осложнений! — вставил Карпов.

Его голос был так напорист, что Мирослав даже вздрогнул, но это было лишь от неожиданности.

Сколько раз Карпов играл в эту игру, сколько раз.

Привычная тактика.

Привычный ход.

И, несмотря на его уверенность, теперь он совсем не выглядел так же победоносно, как прежде.

Его слова не имели силы.

Даже сам взгляд Карпова теперь был наполнен беспокойством.

Он знал, что Мирослав нашёл ошибку, и, как обычно, теперь всё будет связано с тем, кто сделает первый шаг.

Мирослав посмотрел на Карпова, и в его глазах мелькнула странная решимость.

Он был уверен, что всё, что ему нужно сейчас, это просто не бояться. Карпов готов был атаковать, но сегодня он не мог позволить себе поддаться.

Он не мог просто так позволить всё скатиться обратно в старую игру.

Его методы — их методы — всё это было слишком очевидно, но Мирослав не собирался отступать.

— Да, — произнёс Мирослав с невозмутимостью, которая сама по себе казалась уже победой. — Но это не моя вина. Все осложнения были вызваны несоблюдением рекомендаций. Это подтверждено в медицинском отчёте.

Он остановился на секунду, чтобы увидеть, как Карпов резко сжал зубы, но не стал сразу атаковать.

Он чувствовал, как этот ход был для него ловушкой, но он продолжал держать лицо.

Карпов всегда был из тех людей, кто знал, что даже в моменты слабости нужно держать улыбку.

Но Мирослав сегодня смотрел на него по-другому — не как на врага, а как на человека, который слишком долго жил по заранее написанному сценарию.

И именно поэтому он позволил себе эту маленькую победу, когда они начали обсуждать документ, и Карпов не мог ничего с этим сделать.

«Может быть, всё-таки сегодня я выигрываю?».

Но в этой маленькой победе не было ни малейшего самодовольства.

Это не было победой в игре, это было началом чего-то гораздо более серьёзного.

Он знал, что Карпов не сдастся.

Он знал, что ему предстоит ещё один шаг в этом хаосе, и он не был готов остановиться.

Комиссия закончила свою работу, и Мирослав почувствовал, как напряжение, что сжало его грудь всё это время, наконец-то начинает ослабевать.

Он не был человеком, который стремился к победам ради побед, но в данный момент, при всей своей утомленной равнодушной уверенности, он чувствовал, как его усилия, наконец, обрели какую-то форму. Когда главный инспектор произнес долгожданное:

— По итогам проверки, мы признаем, что нововведения товарища Миргородского принесли положительные результаты.

Мирослав почувствовал странную легкость — не от гордости, а скорее от того, что в этой бесконечной игре кто-то вдруг признал его правильность. Эта игра, к которой он не был готов, но в которую вляпался, не отпускала его и не обещала легкости на пути.

Он слышал Карпова — тот покраснел, сжал кулаки, будто мир решил ещё одну его маленькую битву за него. Признание было холодным и недовольным, и Мирослав отметил это с каким-то смутным интересом, как исследователь, который наблюдает за поведением своего объекта.

— Это ошибка… — прошептал Карпов.

Как всё это странно.

Всего-то два слова, но какое огромное количество значений они могли бы скрывать.

Ошибка — потому что он проиграл?

Ошибка — потому что метод Мирослава оказался верным?

Или это всё-таки его попытка оправдать свои собственные ошибки?

Мирослав, почувствовав лёгкую усмешку на губах, произнес спокойно, как человек, который наконец-то научился скрывать свои эмоции:

— Спасибо за объективное рассмотрение.

И что было странно, это было не потому, что он был за этим столом победителем, а потому что он был просто… участником. Он успел быть и тем, кто мог бы проиграть, и тем, кто взял на себя ответственность, и тем, кто вынужден был выдержать, наблюдая за тем, как другие считают его попытки недостаточными. Он никогда не был уверен в том, что нужно делать, но теперь был почти уверен, что не тот, кто должен выиграть, всегда выигрывает. Мирослава не восхищала победа — победа была не в том, чтобы быть первым, а в том, чтобы выбрать свой путь в этой странной системе.

«Карпов не сдаётся, — подумал Мирослав. — Но что теперь? Он будет называть это неудачей? Будет ли он работать против меня дальше? Или это его момент постигнуть нечто большее, чем просто ошибка? Что делать, если завтра будет новый ход?».

Заскрежетали стулья, и Мирослав почувствовал, как голос в его голове неожиданно затихает, как будто всё окружающее стало таким реальным и весомым, будто каждый из присутствующих был и игроком, и одновременно посторонним наблюдателем в этой немой пьесе, которая вдруг стала слишком реальной.

Всё это так забавно — он стоял перед ними как будто бы на сцене, хотя, возможно, только они видели в нём актера.

Но для него это всё напоминало скорее череду случайных движений, в которые он попадал, ничего не понимая, но с желанием продолжать.

Это было неважно.

«Как-то всё слишком легко. Или нет?», — он снова прогонял мысли, отвлекаясь от обстановки.

Всё шло так, как не шло раньше, и этот странный поток событий вдруг стал чем-то успокаивающим. Мирослав поймал себя на мысли, что ему нравится