Моя чужая новая жизнь - Anestezya

А ещё мне дико хотелось есть. Полномасштабного застолья и тортика со свастикой я конечно и не ожидала, но хотя бы бутеров могли сообразить? Но это же немцы… Ужин по расписанию уже прошёл, усё, сосите чупа-чупс. Ничего, дома занырну в паёк. Закусывать шампусик тушёнкой — это конечно гастрономический изврат, но я же на фронте, можно всё.

— Шампанского? — Завидев меня, Хольман радостно ломанулся с бутылкой наперевес.

Я поморщилась. Желания общаться с ним не было от слова совсем. Я уж лучше прослушаю очередной политический опус Файгля. Но мальчишка настойчиво цапнул меня за локоть.

— Давай отойдём.

— Никуда я с тобой не пойду, — я стряхнула его руку.

— Да, брось, не съем же я тебя, просто хочу поговорить, — он серьёзно заглянул мне в глаза. — Пожалуйста, Эрин, это очень важно.

Ну ладно, чёрт с тобой, выслушаю, что там ты задумал.

— Только быстро, — далеко отходить я не собиралась.

Хольман явно нервничал, не зная, с чего начать, но помогать я ему не у собиралась. И так примерно догадывалась, что сейчас услышу. Что-то вроде дай мне шанс и бла-бла-бла.

— Скажи, тебе здесь нравится? — осторожно начал он.

Глупый вопрос. Теоретически здесь никому не должно нравиться.

— Ну, то есть ты же девушка, наверное, тяжело терпеть все эти лишения.

— К чему ты клонишь? — я настороженно прищурилась.

Разговор пошёл немного не туда. Я рассчитывала ещё раз объяснить, что ему ловить со мной нечего, а он вон как заговорил.

— Я не афиширую это, но мой отец гауляйтер, — с чем я тебя и поздравляю, придурок, не мог найти место где-нибудь в столице? — Я мог бы замолвить за тебя словечко. В рейхканцелярии всегда нужны секретари и тем более грамотные переводчики.

— Вот интересно, почему тогда ты до сих пор здесь? — по-моему, кто-то просто понтуется, пытаясь развести меня как малолетку на вписке.

— Отец разозлился на меня из-за глупой выходки в Академии, — неохотно ответил Хольман. — это можно сказать ссылка в целях воспитания.

Молодец мужик. Поправил зазвездившемуся диточке корону, засунув в самую обычную пехоту. Только я так подозреваю, это не поможет.

— Я думаю, мне уже летом оформят перевод во внутренние войска охраны штаба, — горделиво улыбнулся Хольман. — Как бы отец ни злился, я у него единственный сын, так что мне недолго осталось здесь прозябать.

— Ну что ж, каждому своё, — я философски пожала плечами. — Меня и здесь всё устраивает.

— Брось, Эрин, ты достойна лучшего. Мы могли бы уехать вместе.

Что значит «вместе», недоросль ты дурная? Думаешь, ты такой подарок, что я брошу Фридхельма и радостно укачу с тобой в столицу?

— Слушай, ты действительно такой непрошибаемый? Вроде не слепой, прекрасно видишь, что я занята.

— Эрин, он тебе не пара и, думаю, ты и сама это понимаешь, раз вы до сих пор не расписались, — приняв моё молчание за добрый знак, Хольман уже увереннее продолжил: — Мы с тобой из одного круга, я способен дать тебе всё, к чему ты привыкла. Я так понял, ты сбежала из дома из-за Винтера, но пора уже взяться за ум. Ты разве не хочешь вернуться к своей прежней жизни? Я думаю, отец давно простил твою выходку и ждёт тебя.

Вот это я оказывается героиня, похлеще шекспировской Джульетты. Хольману бы писать дамские романы с большим содержанием розовых соплей. Я смотрю, тут все такие фантазёры-затейники, один Ягер чего стоил.

— Это предложение руки и сердца?

— Конечно, — воодушевлённый моей реакцией,