Когда солнце взойдет на западе - Анна Кей

Ветер пронизывал до костей, настойчиво напоминая, что совсем скоро настанет зима. Аямэ тихо выругалась себе под нос, но винить в выборе легкого наряда не могла никого, кроме себя.

Поначалу дорога петляла через лес, после тянулась сквозь поле, пока вновь не нырнула в деревья. Стремительная шла неторопливо, да и Аямэ ее не подгоняла, сосредоточенная на собственных мыслях. Не слишком ли она полагалась на помощь ёкаев? В какой момент ждать Цубасу стало так же естественно, как ждать Йосинори? Отчего она столь легко доверилась дзинко, хотя знала его всего пару дней?

Ни на один вопрос не находилось ответа, и мысли настойчиво кружили в голове, отчаянно пытаясь найти объяснение. И с каждым пройденным дзё невозможность найти ответ давила все больше, вызывая раздражение.

Аямэ отвлек шум битвы и ки, ударившая по ней подобно тренировочному боккэну[75]. Она охнула и покрепче взялась за поводья, успокаивая вмиг взволновавшуюся лошадь.

Не раздумывая ни мгновения, Аямэ ринулась в сторону сражения. С каждым шагом она все отчетливее ощущала энергию ёкаев и оммёдзи, которые сошлись в явно неравном бою. Ки ёкаев подавляла, разливалась повсюду, как вышедшая из берегов река, и казалось, что ей нет конца.

Танто оказался в руке сразу, как Аямэ о нем подумала, равно как и сикигами, что теперь мчались первыми, опережая хозяйку и стремясь на помощь. Протяжный волчий вой раздался мгновением раньше, чем Аямэ ворвалась в гущу сражения, и только отработанное годами спокойствие не позволило ей замереть от удивления – противников оказалось куда больше, чем она предполагала изначально.

С два десятка самых разных ёкаев теснили троицу оммёдзи, в которых Аямэ с запозданием узнала учеников клана Сайто. Перекошенные от страха лица смотрели на врагов неотрывно и, кажется, даже не моргая, руки так крепко сжимали оружие, что костяшки пальцев побелели, а призванные сикигами ничтожной кучкой жались к оммёдзи, не в состоянии защитить своих владельцев.

Медведь Аямэ набросился на ближайшего они, впиваясь в плечо клыкастой пастью. Не будь тот так сосредоточен на испуганных Сайто, атака бы не прошла, но Аямэ повезло. Большинство они тут же переключились на нее.

Аямэ соскочила с лошади, лишь немного оступившись при приземлении, – кожу вновь неприятно стянуло, но в целом двигаться получалось почти так же свободно, как и до ранения. Сикигами бросились в бой, рычаще-воющей массой налетев на еще одного они и двух кидзё, которые первыми решили атаковать Аямэ. Тигр повалил кидзё на землю в попытке добраться до ее шеи, волк налетел на они и вместе с ним покатился по земле, скаля зубы и желая отхватить хотя бы кусок его плоти. Змея вилась у ног Аямэ, защищая от неожиданного нападения, пока олень теснил оставшуюся кидзё.

Крик боли отвлек Аямэ от нуэ[76], что кружил рядом, пытаясь приблизиться, но каждый раз натыкался либо на танто, либо на ястреба, защищавшего хозяйку. Оставив нуэ на сикигами, Аямэ бросилась в сторону пострадавшего, но не успела – крупная нэкомата[77] выпотрошила сперва одного оммёдзи, после – второго и уже собиралась взяться за третьего, когда огромный журавль преградил ей путь. Длинный острый клюв метил в глаза, но проклятая кошка каждый раз уворачивалась, ловко избегая атаки.

Аямэ мчалась к последнему выжившему Сайто, когда путь ей преградила юки-онна[78] – прекрасная, как и каждая из ее сестер. Ее улыбку можно было бы назвать нежной и соблазнительной, если бы не могильный холод в черных глазах.

– А ты красивая. – В чуть хриплом манящем голосе слышался шорох снега – мягкий, но таящий в себе опасность, стоит только забыться. – И у тебя красивые глазки. Думаю, мне бы они подошли больше.

– Ты уж прости, но мне они и самой нужны, – сквозь зубы произнесла Аямэ, мысленно выругавшись: даже просто стоять рядом с юки-онной сложно, что уж говорить о том, чтобы сразиться с ней?

– Ты уже не спасешь этих мальчиков. – Юки-онна чуть повернула голову, будто собиралась взглянуть на оммёдзи позади себя, но глаза ее неотрывно смотрели на Аямэ. – Их уже никто не спасет.

– Попытаться всегда стоит!

Аямэ редко пользовалась бумажными сикигами, отдавая предпочтение своим восьми помощникам, но нынешняя ситуация требовала именно их. Катасиро – запечатанные в бумажных талисманах духи, не слишком сильные, но обладающие одним из пяти элементов, – вырвались наружу, стоило Аямэ достать их из поясного мешочка. В прошлом, сражаясь с Киё-химэ, огненной змееподобной демоницей, Аямэ оценила, насколько катасиро могут быть полезны, хотя привыкла отмахиваться от них. Сейчас же Аямэ нуждалась в их помощи.

Духи земли – бесформенные, размытые очертания, не имеющие плотного тела, – подобно доспехам, охватили Аямэ, защищая от потустороннего холода. Юки-онна смотрела на происходящее с вежливым интересом, не нападала, но и не давала приблизиться к последнему Сайто, которого теперь охраняла сикигами-змея.

– Не волнуйся, у меня нет желания сражаться с тобой. Ни у кого из нас. – Юки-онна обвела рукой ёкаев, и Аямэ с тревогой поняла, что те действительно не нападают, а лишь защищаются от ее сикигами. – Да и мы закончили здесь, так что увидимся в другой раз, будущая глава клана Сайто.

Юки-онна взмахнула руками – рукава ее фурисодэ на мгновение напомнили крылья мотылька – и исчезла в вихре снежинок. Ёкаи будто того и ждали – один за другим они исчезли, словно их и не было, и только тела умерших да кровь, что темнела на земле, утверждали обратное.

Аямэ бросилась к выжившему оммёдзи, отметив, что человеческих тел на земле четыре.

Юноша – Аямэ, к своему стыду, не сразу вспомнила его имя – чуть старше нее полулежал, привалившись к дереву, и хрипло дышал. Изо рта текла тонкая струйка крови, а разодранной когтями рукой он придерживал живот – вспоротое месиво из органов, готовых вот-вот вывалиться наружу. Нэкомата все же добралась до него.

– Пре… датель… – едва слышно выдохнул он. – Сделка… с ё… ёкаями… найди…

– Клянусь, – кивнула Аямэ, положив руку ему на плечо.

«Тадаси. Его звали Тадаси», – запоздало пришло в голову. Губы Тадаси изогнулись в попытке улыбнуться, веки опустились, скрыв помутневшие голубые глаза, последний вздох так и не вырвался наружу.

– Соберите тела – их нужно сжечь.

Сикигами послушно разбрелись, пока Аямэ аккуратно снимала омамори с шеи Тадаси, – каким бы сильным ни был прежде талисман, уберечь своего владельца от беды не смог. Тонкий кожаный шнур порвался, стоило омамори оказаться в ее руках, словно разорвалась последняя нить с его носителем.

– Пусть Аматэрасу-сама осветит твой путь в загробный мир, – прошептала Аямэ и неосознанно крепче сжала омамори в руке.

Шорох крыльев и знакомая ки заставили Аямэ поднять голову и нечитаемым взглядом посмотреть на Цубасу. Она ждала его вчера, глупо рассчитывала на поддержку, слишком быстро привыкнув к его присутствию в действительно опасных ситуациях.

– Что здесь произошло? Я ощутил большое скопление негативной энергии.

Аямэ пыталась успокоиться и подавить в себе неожиданно вспыхнувшее раздражение. Она не имела права на него злиться, чего-то ждать или выплескивать злость. Причин не было: Цубаса не обещал ей помогать в каждой битве с ёкаями, не клялся выручать, если она попадет в неприятности, не обязан защищать, пусть и чувствует опасность рядом с ней.

Так почему же она все равно злилась?

– Решил прийти на помощь, которая сегодня даже не понадобилась? – Ей следовало замолчать, не продолжать, но рот оказался быстрее, а эмоции перевесили здравый смысл.

– Прежде я не ощущал опасности. – Цубаса нахмурился, поджал губы и взглянул на Аямэ, словно пытался уличить во лжи.

Она уставилась на него так, будто у Цубасы выросли еще семь голов, совсем как у санмэ-ядзура[79]. Аямэ едва от кровопотери не умерла, а он не ощутил этого? Что для него вообще опасность? Наличие десятка ёкаев рядом с ней, но не ранение? Разве не он говорил, что почувствует, если ей будет угрожать смерть?

– Ты в порядке? – спросил Цубаса запоздало.

– Можно сказать и так, – поджала губы Аямэ, глядя на него исподлобья.

Она направилась к телам оммёдзи, стараясь игнорировать Цубасу, но его присутствие давило. Казалось, что он всегда стоял прямо