Седьмой - Сергей Лукьяненко

«Слава, правее смотри!» — прошептал Боря.

Я наконец-то нашёл экран радара. Так… если это я… то это ракета?

— Пуск ракеты, — вновь произнёс искин. Голос у искина был приятный, но сам он явно туповат. — Ракета справа выше.

— Свят, твою мать! — рявкнуло в наушниках. — Спишь? Пиндос уходит!

Я дёрнул джойстик, потом — будто на инстинктах, повёл его на себя. Нога вытянулась, вдавливая педаль.

Истребитель начал забирать вверх.

— Свят, не успеваешь!

Вторая засечка ракеты на экранах. И ещё одна, покрупнее. Это враг? Нет, это тот, кто говорит со мной.

А вот эта отметка — враг…

Самолёт вздрогнул, что-то стукнуло. На экранах замелькали тревожные красные символы.

— Отказ правого двигателя, — сообщил женский голос, всё так же мягко и спокойно. — Катапультируйтесь. Катапультируйтесь.

Истребитель трясся, но пока ещё слушался управления. Я тащил джойстик на себя, земля оказалась над головой, небо под ногами, на экранах мельтешили, совмещаясь, метки. Руки будто знали, что делать. Я вдавил какую-то кнопку, запищало, на экране одна метка приклеилась к другой. Я нажал ещё одну кнопку. Истребитель тряхнуло, вперёд унеслась ракета.

— Катапультируйтесь, — спокойно сказал женский голос.

Я видел дымный след от ракеты. И второй — за мной, от моего самолёта.

— Свят, мы над своими, катапультируйся!

В глазах темнело, я пытался удержать сознание, но всё плыло…

— Святослав?

Уильямс потряс меня, держа за плечи.

— Да, полковник? — сказал я.

Врачи косились на меня, продолжая вводить радиопротекторы Джею и Роберту.

— Ты в порядке?

— Задумался, — ответил я. — Извините. Пытаюсь всё посчитать заранее.

Взгляд у полковника был подозрительный, но он всё же кивнул. Наверное, я отрубился буквально на несколько секунд.

Блин.

А если это случится в бою?

Да еще с неисправным искином?

— Пойду в кабину, — сказал я, вставая. — Задницу на этой лавке заморожу.

— Сейчас священники подойдут, — заметил Уильямс.

— Пусть корабли освятят, — ответил я. — По быстренькому.

Со священников станется — начнут благословлять по старому чину, святой водой кропить, елеем мазать. А времени нет. Я это чувствую. И так задержались с медициной.

Я забрался на крыло, помедлил секунду, глядя на занимавший всю кабину раздутый пилотажный костюм. Он походил на огромную морскую звезду, или на те зимние комбинезоны, куда на Земле прячут зимой младенцев. Ходить в нём невозможно, да он для этого и не предназначен. По центру костюм был раскрыт, поблескивала сетка теплоотводящей подкладки, бусинки датчиков. Повернувшись спиной к «шмелю», я стянул трусы, и нырнул в комбинезон. Костюм зашуршал, раздуваясь, охватывая тело, пережимая руки и ноги, настраивая датчики, прилаживая приёмники отходов.

Мы не стриптиз друг для друга устраиваем. Просто мы проводим в истребителях несколько суток, а пропитанное нечистотами бельё никак не настраивает на боевую работу.

Кабина плавно закрылась, загорелся неяркий внутренний свет. К лицу выдвинулся сосок, я сделал глоток воды. Пока — самой обычной, без химии.

— Что это было, Боря? — спросил я.

«Не знаю, Слава. Но выглядело совершенно реально».

Я помедлил мгновение, потом мысленно спросил:

«Может быть… папа?»

Боря молчал.

«Он ведь был военным лётчиком. Пробуждение генетической памяти? Я вспоминаю моменты из его жизни?»

«Славик, я тоже об этом подумал в первую очередь. Но мне кажется, ты управлял тем телом. У тебя двигались глаза, руки, и это были твои движения».

Я не был так уж в этом уверен, но спорить не стал. Мои странные видения сейчас не главное.

Болваны тем временем покрыли пеной колпак кабины и остававшуюся чистой часть крыла возле кабины. Будто окно залепило снегом после метели…

Да что мне знать про метели и снег? Я не помню ничего о своей жизни на Земле, я и двух лет там не прожил.

Я переключил колпак кабины на видеообзор. Хорошо, что болванам хватило ума не залить пеной камеры.

— Синий-три, в кабине, — раздался голос Джея.

И тут же заговорила Анна:

— «Оса» готова, Святослав. Командуй.

Несколько секунд я медлил.

Волновался?

Ну да, конечно.

— Группа, стартуем. Вот промежуточная точка сбора… — я зашевелил пальцами, вращая координатную сетку. Поиграл с радиационной картой, орбитами спутников, энергетически выгодными траекториями. Искин включился, понял цель и набросал несколько вариантов с минимальным облучением в полёте.

Я выбрал точку за орбитой Ио, в трехстах тысячах километров от Юпитера. Это даже ближе, чем Луна от Земли. Четыре точки коррекции траектории — многовато, но проскользнём мимо самых опасных зон.

— Если пройдём чисто, то вторички получим мало, — сказал я. — Есть шанс вернуться самим. Ура?

— Ура, — поддержал Паоло. — Это и есть цель?

— Окончательную точку выдам в полёте.

— Не хочешь нас пугать? — поинтересовался Джей.

— Не хочу, — признался я.

Появилась дежурная смена священников — батюшка Павел, отец Бенедикт и пастор Хью. Прямо на ходу принялись крестить истребители и бормотать молитвы. Наш батюшка выглядел солиднее всех — кадило было и у него, и у Бенедикта, они их сразу же включили и прошли вдоль истребителей, окуривая ладаном. Но зато Бенедикт впопыхах забыл святую воду, а батюшка щедро плескал её с поясной фляги. На их фоне пастор Хью выглядел совсем уж просто, но зато он принялся петь подобающий ситуации гимн:

— Когда враги голодным львам

Нас кинут на съеденье,

Господень Ангел будет там,

Подаст нам избавленье!

Голос у него был хороший, сильный. Хелен принялась тихонько подпевать. Неожиданно. Что-то её тревожило.

— Слава, да мы уже всё поняли, — сказала Анна. — Стартуем?

— Анна, Роберт, первые, — скомандовал я. — Синяя — в порядке номеров. Если со мной что-то случится, линия командования — Паоло, затем Анна.

«Оса» двинулась вперёд по взлётке. Болваны и люди отступили подальше. В режиме рулёжки двигатель совсем не фонит, но жар от него идёт.

Неосторожно поставленный медицинский чемоданчик сдуло до самой стены, врач побежал за ним. Священство отступило, продолжая петь и кадить. Инесса Михайловна унеслась в коридор будто воздушный шарик. Только Уильямс стоял, пригнувшись и держась за скамейку, упрямо глядя вслед истребителю.

— Взлёт, разгоняемся до крейсерской, — сказал я. — Идём на пятидесяти в секунду до первой точки коррекции, проверяем магнитосферу, потом к второй точке…

На экране развертывался план полёта. Не так уж часто мы лезем к самом Юпу, но всё-таки