Седьмой - Сергей Лукьяненко

рядом с Юпитером, вся орбита спутника — плазменный радиоактивный бублик, взаимодействующий с магнитосферой. Между Ио и Юпитером течет ток, порождая полярные сияния на полюсах Юпа и экваториальные на Ио (не спрашивайте, не знаю, почему на экваторе).

Но мы всё-таки полюбовались далёким смертоносным миром, огибая Ио и следя за датчиками радиации. Хватанули по зиверту вторички — меньше, чем я боялся, но куда больше, чем хотелось бы. Я прислушался к ощущениям. Пока ничего, но…

Полимерная пена с обшивки уже почти облезла, вакуум её съел, даже колпак кабины стал прозрачным. Внутренняя защита «пчел» третьей серии пока держалась. Наверное, в четвертой или второй серии я бы уже ощутил радиацию.

Я вдруг подумал, что «оса» Анны и Роберта не модифицирована. Тяжелый истребитель изначально более защищен, но…

— Анна, как вы там? — спросил я. Истребители мчались по дуге, увеличивая скорость и пытаясь проскользнуть сквозь внутренние пояса магнитосферы.

— Роберта тошнит, а я ничего, — откликнулась Анна спокойно. — У нас уже полтора зиверта, Слава.

— Вернуться не получится, — согласился Паоло. — Я посчитал. Получим минимум три зиверта, пока поднырнем в атмосферу.

Я хотел было сказать, что с тремя зивертами мы сможем вернуться, но вовремя сообразил, что на обратном пути мы получим столько же.

— Чего ты так упёрся в возвращение? — спросил Джей. — Всем же понятно, обратно экспрессом!

Отвечать я не хотел. Но вдруг понял, что повисшая в эфире тишина — живая. Все ждали моего ответа.

— Ангел тебе что-то сказал, да? — не выдержал Хелен.

— Нет, ребята. Я сам не знаю! Просто чувствую!

Прозвучало глупо.

— У нас точно не получится, — мягко ответила Анна. — Ничего, встретимся на базе.

— Анна… Роберт… — я заколебался, глядя на экраны. — Если вы развернётесь и пойдёте назад…

— Иди в пень! — сдавленно ответил Роберт. — Хрен ли я всю кабину заблевал? Выполним работу, вернёмся как получится. Все задание получили, все согласны. Может это вам вернуться, а нам с Анной долететь и шарахнуть, как раз успе…

Он издал сдавленный звук и замолчал. Я услышал неразборчивый голос Анны, она то ли ругала Роберта, то ли утешала.

— Прими лекарства, — попросил я. — Ты прав, Роб, нам нужна тяжелая торпеда. Если серафим не падает сам, то это наша задача. Но полетим все.

— Зачем уничтожать телесную оболочку серафима? — задумчиво произнёс Джей. — Убитые ангелы возрождаются, они никогда не забирали останки. И падшим на останки плевать… Я думаю, дело в той фиолетовой вспышке. Сечёшь, командир?

Я тоже так думал. Больше того, мне казалось, что наши альтеры о чём-то догадались. Но молчат.

Трудно жить с раздвоением личности, если твой альтер воплощает несвойственные тебе самому качества.

— Да, Джей, — сказал я. — Мне кажется, мы с тобой что-то нащупали. Что-то очень важное. И знаешь, именно поэтому я хочу увидеть серафима своими глазами.

— Увидишь, — пообещала Анна. — И я увижу.

Я посмотрел на индикатор. Он был в светло-красной зоне. А впереди — самые мощные радиационные пояса.

Да, нам не вернуться.

Но я увижу мертвого серафима. И пойму, в чём тут дело!

— Жрём химию, поём песни и гоним как ненормальные, — сказал я, запуская двигатели. — Щенам тоже ввести радиопротекторы. Передаю местонахождение серафима. Учтите, искины могут сдохнуть в любую минуту!

— И как выходить на цель? — скептически спросил Джей.

— Визуально! — я неожиданно засмеялся.

Видимо, радиация начала повреждать мозги. Лучевая эйфория.

Искин выдержал радиацию только у Джея. Даже не знаю, каким чудом. Последний час мы летели тесной группой, словно эскадрилья древних земных истребителей, на расстоянии зрительного контакта. Почти все экраны «пчелы» ослепли, работали простейшие аналоговые цепи. Джей вёл нас по переданным мне координатам, хотя мне казалось, что я чувствовал присутствие мёртвого гиганта и знал, где его искать.

Мы уже приблизились к Юпитеру ближе любого человека в истории. В первый год мы по азарту затевали схватки у орбиты Ио, но череда мучительных смертей быстро от этого отучила.

За бортом уже появились слабые следы атмосферы, истребители начинали её чувствовать, хоть мы и сбросили скорость до орбитальной, тридцати километров в секунду. Индикаторы ботов горели жёлтым — щенам тоже приходилось несладко. Потом индикатор Лайки стал красным, она ушла на Каллисто. Я мысленно извинился, щены не выбирают лететь им или нет.

А потом стал смотреть на Юп.

Даже Земля с орбиты Луны кажется громадной. Я её хорошо помню, когда мы тренировались пятнадцать лет назад, летая над ней в крошечных корабликах, позже переделанных под боты для щенов. Но Земля кажется милой и уютной, может быть из-за цвета? Она вовсе не зелёная планета, она белая с голубым, и в отличие от холодной мёртвой голубизны Титана — кажется живой. Может, конечно, я себе это придумал…

А Юпитер полосатый, бежево-коричнево-оранжевый, его не назвать ни мёртвым, ни живым, это какая-то мёртвая жизнь или живая мертвечина, бесконечно далёкая и способная лишь ужасать.

Какие-то простые электронные цепи в истребителе ещё работали, я включил музыку, зазвучали флейта и скрипка, что-то очень старое и торжественное. Я развернул «пчелу», чтобы Юп был над головой и стал любоваться полосами. Облака неслись так стремительно, что глаз замечал движение.

Глупая была мысль — попробовать вернуться. Дитячество натуральное…

Меня тоже начало подташнивать. Индикатор давно висел в красной зоне, и я даже не смотрел на цифры. Всё было понятно и так.

А потом музыка стала тише и её прервал знакомый звук.

«Бом-бом-бом. Бом-бом, бом-бом-бом».

— Джей, что там? — спросил я. На радаре появилась засветка, но без искина я мог лишь гадать, кто к нам приближается.

— Семь истребителей. Вонючки.

«Ты же знаешь, что надо делать, Слава?» — спросил Боря.

Я знал.

— Паоло, Хелен, перехват. Свяжите их боем, пока мы выполним миссию.

Будь «пчелы» в порядке, я бы сказал «уничтожьте их». Вонючки послабее нас, просто их больше.

— Принято, — ответил Паоло. — Хелен, ведомая. Джей, давай нам телеметрию, пока будет связь.

— Передаю, — сказал Джей. — Через тридцать секунд начинаем торможение и вход в атмосферу. Беру контроль над кораблями Славы и Анны.

Я мимолётно подумал, как бы мы искали серафима без рабочего искина?

Ну как… на глаз. Выбора-то нет.

«Пчела» начала разворачиваться. Пыхнули несколько раз двигатели, разворачивая истребители.

— Слава, я сброшу боты на подмогу Паоло с