Железный Ворон - Ярослав Мечников

— А меня держат здесь, потому что я… — он запнулся, и на его лице впервые промелькнула настоящая, неприкрытая боль. — … потому что я сделал то, что сделал. И мой Род решил, что будет лучше, если я тихо исчезну из поля зрения.

Он замолчал, и в его словах повисла такая безысходность, что даже пирожок в моей руке показался безвкусным. Стало ясно, что у каждого в этой золотой клетке есть своя мрачная история.

Глава 10

Откровение Дамиана повисло в воздухе, и мне стало откровенно не по себе. Так, этот Дамиан решил вдруг вывалить свои потаённые чувства. Странное знакомство. Я слушал их перепалку и понимал, что ни черта не понимаю. Что-то там Лина сказала про… какую-то свою «гениальную безделушку»… и как-то это называлось… арте… что-то там? Я даже не запомнил слово. А уточнять сейчас — значит выдать себя.

Мрачная, тяжёлая атмосфера давила. Я не привык к такому. В моём мире после смены мужики если и жаловались, то на начальника или на сломавшийся станок, а не на экзистенциальную тоску Великих Родов.

— Да уж… Печальная история, — я нарушил тишину, стараясь, чтобы мой голос звучал бодро. — Но… в конце концов, ребят, всё ведь не так плохо, как кажется.

Лина и Дамиан удивлённо посмотрели на меня. Мой тон совершенно не вязался с моментом.

— Посмотрите вокруг, — я обвёл рукой гостиную. — Здесь вполне себе прикольно, не находите? У нас еда появляется на столе сама собой!

Хотелось было рассказать им о том, как в другом мире приходилось жить от зарплаты до зарплаты, а иногда и просить соль у соседей, но они бы не поняли.

— И… Слушайте, это нормально, вы ещё студенты. Мы все вырастем, и потом… потом перед нами будет весь мир. Нужно просто потерпеть немного.

Мои слова, простые и, возможно, наивные, прозвучали в этой полной аристократической тоски комнате как нечто совершенно инородное.

Лина посмотрела на меня с тёплой, немного грустной улыбкой.

— Ты хороший, Алексей Воронцов, — сказала она тихо. — Но ты пока не понял. Для нас «весь мир» — это не возможности. Это — обязанности. Перед Родом, перед именем, перед Империей. Мы не принадлежим себе.

Дамиан же отреагировал иначе. Он посмотрел на меня с холодной, горькой усмешкой.

— «Потерпеть немного»? — переспросил он. — Мило. Очень… по-простому. Ты говоришь так, будто у нас есть выбор. Будто мы можем просто «вырасти» и уйти работать на какой-нибудь завод.

Он попал в самую точку, сам того не зная.

— Нас не отпустят, Воронцов, — продолжил он, и в его голосе снова зазвенела сталь. — Никогда. Мы — активы. Или оружие. Или позор, который нужно держать под замком. Но мы никогда не будем просто… людьми.

В этот момент синее пламя в камине вспыхнуло ярче и затрещало. Из его глубины вылетел небольшой, размером с кулак, огненный шарик и подлетел прямо к Дамиану. Он не обжигал, а лишь мягко светился. Дамиан протянул руку, и шарик послушно опустился ему на ладонь.

— Ректор вызывает, — сказал он без всякого выражения, глядя на огонёк. — Время моей ежедневной исповеди.

Он поднялся, бросил на меня последний, непроницаемый взгляд.

— Добро пожаловать в нашу золотую клетку, Воронцов. Надеюсь, тебе здесь понравится.

С этими словами он пошёл к своей двери. Перед тем как войти, он обернулся и посмотрел на Лину.

— Не слишком загружай его своими железками, Полонская. У него, кажется, и так голова кругом идёт.

Дверь за ним закрылась.

Мы с Линой остались вдвоём. Она сидела на ковре, задумчиво теребя свой пирожок.

— Не слушай его, — сказала она тихо, не глядя на меня. — Он не всегда такой… просто у него… сложная история.

Она наконец подняла на меня свои зелёные глаза.

— Так что, Алексей Воронцов с «пробудившимся даром»? Чем думаешь заняться в ближайшие… — она неопределённо махнула рукой, — … недели или месяцы? Будешь тренировать свои аппер-что-то-тамы или есть и другие таланты?

Я слушал её, и на моём лице сама собой появилась хитрая ухмылка. Я взял ещё один пирожок, откусил, медленно прожевал, наслаждаясь моментом.

— Знаешь… есть такой… — Чёрт, снова лезут мысли из прошлой жизни! Хотел сказать про фильм «Побег из Шоушенка»… — … такая книга. «Побег из Азкабана».

Гарри Поттер пришёл на помощь.

— Там герой, его тоже посадили в такую вот неприступную крепость. И пока никто ничего не знал, пока все думали, что он сломался и сотрудничает с администрацией, он в своей камере… рыл тоннель на волю. — Я сделал паузу, глядя ей в глаза. — Рыл его двадцать лет. Ложкой. И в конце этой книги он вылез наружу. Стоял под ливнем и смеялся. Свободный.

Я доел пирожок и посмотрел на неё очень серьёзно.

— Так вот… если ты думаешь, что я не попытаюсь отсюда выйти… ты меня плохо знаешь.

Я закончил и подмигнул ей.

Лина на мгновение замерла, её зелёные глаза расширились. А потом она рассмеялась. Не тихо, а громко, заливисто, откинув назад свою огненную копну волос.

— «Побег из Азкабана»? — выдохнула она сквозь смех. — Воронцов, ты просто… невероятный! Я никогда не слышала о такой книге! Ты её сам выдумал, да? Признавайся!

Она смотрела на меня с таким восторгом, что я невольно улыбнулся в ответ.

— Кто знает, — загадочно ответил я.

— Ладно, — она вытерла слёзы, выступившие от смеха. — Верю. Попытаешься сбежать. Но предупреждаю: из Башни Магистров не сбегали ещё ни разу. Она даже не совсем в нашем мире находится. Этот уровень, по крайней мере.

Она стала серьёзнее.

— Но мне нравится твой настрой. Гораздо лучше, чем тоска и уныние Дамиана. — Она помолчала. — Знаешь, а я ведь тоже, в каком-то смысле, рою свой «тоннель».

— Правда? — удивился я.

— Угу, — кивнула она. — Только не наружу, а… внутрь. — Она махнула рукой в сторону своей двери. — Хочешь посмотреть на мою «ложку»?

Предложение Лины застало меня врасплох. Она приглашает меня в свою комнату?

Мысли тут же зароились в голове, путаясь и обгоняя друг друга. Я ей нравлююсь? По-мужски? Определённо нравлюсь… А когда зайдём… может, её, ну там… поцеловать что ли? И тут же я мысленно дал себе подзатыльник. Вот чёрт, какой я быстрый! В