Старая школа рулит - Дмитрий Ромов

— Ты почему так себя ведёшь, Краснов?

Голос её вдруг надломился и она всхлипнула.

— Если я молодой учитель, то я не человек что ли? Меня уважать не надо? Можно дерзить, гадости говорить, ни в грош не ставить? Разве это по-человечески?

Я молча опустился на табурет напротив неё. Сердце сжалось.

— Да ладно, Елена Владимировна, — попытался смягчить я ситуацию. — Вас все любят и уважают.

— Это неправда, — помотала она головой. — Вам всем плевать. И на меня, и на других учителей и друг на друга. Вам вообще всё равно! Только поржать над кем-нибудь и унизить. Больше ничего не интересует. Ну, деньги ещё, может быть. Вы не сочувствуете, не сопереживаете, вы…

— Да не все же такие. Не все. Наверняка, есть и хорошие. Такие, как вы. Что у вас случилось? Расскажите. Дело в лицее? Пытаются изгнать из коллектива умных, но беззащитных, а оставить бестолковых, но послушных? Это я про учителей.

Она уставилась на меня, будто я её мысли прочитал.

— А выговор за что? За то, что ничего со мной сделать не можете?

Она кивнула.

— Сегодня директриса почти кричала на меня, потому что ваш класс все показатели портит, — вздохнула Альфа. — Сказала, тебя надо отчислять. Сразу, как только станем лицеем.Моментально. Поэтому все материалы должны быть заранее подготовлены. У неё уже целый список желающих на твоё место.

— И сколько ей заплатят за моё место?

— Да откуда я знаю? Ты думаешь, она взятки что ли берёт?

— Подарки, какие взятки, — усмехнулся я. — Форм много, но суть одна.

Алёнушка озадаченно на меня уставилась.

— Со мной всё понятно, — кивнул я. — Можно спокойно выпнуть, тем более имеются формальные основания, а вот…

— Вот именно! — перебила она. — Оснований выше крыши, Серёжа. Хорошо, что ты сам понимаешь. И главное из них не то, что ты по болезни практически целый учебный год пропустил, а то, что ты на учёбу…

Она запнулась.

— Забил?

— Я бы так никогда не позволила себе выразиться. Это очень низкий, мусорный способ излагать мысли. Но в данном случае — да. Ты на учёбу просто-напросто забил. И ладно, если бы ты был глупым, неспособным. Но нет, всё совсем наоборот. Ты ведь толковый и умный мальчик.

— Ну, не мальчик, всё-таки, — хмыкнул я.

— Не перебивай.

Она разгорячилась. Коса к концу дня немного распушилась, да и чёлка растрепалась. Глаза горели, щёки снова стали розовыми, а грудь взволнованно вздымалась.

— Но ты просто не хочешь! — бомбила она меня. — Или ленишься. Или… что? Я не знаю. Пойми, ты сам сокращаешь свои шансы на успех в жизни. Почему⁈

— Ещё и вас за собой тяну, да?

— Что? — вспыхнула она.

— Ну, вас же из-за меня тоже выпрут из школы. Выговор уже вкатили, основания готовят.

— За меня не беспокойся! — сердито рубанула она. — Я без работы не останусь, в городе дефицит учителей! Устроюсь в другое учебное заведение!

— А зарплата? Здесь же гранты будут, надбавки и…

— Всё! — она хлопнула ладонью по столу. — Прекрати! Ты думаешь, я из-за себя что ли⁈ Эх ты!

Она встала и выбежала из кухни. Я, разумеется пошёл за ней.

— В общем, передашь маме, — не глядя на меня сказала Альфа, — чтобы написала, когда будет свободна. Ясно? Если вам самим на себя наплевать, я не буду за вами бегать постоянно! У меня и собственная жизнь имеется, в конце концов!

Она нагнулась, поправляя туфельку, вставила красивую точёную ножку, обтянутую чулком. «Омса-велюр», всплыло в голове и злость разлилась по груди с новой силой.

— Ладно, — кивнул я и отвернулся. — Хватит уже сердиться.

— А это и бесполезно, — махнула она рукой. — Есть рожок?

Я подал.

— Что толку сердиться? — не успокаивалась Альфа. — Вам же всё безразлично…

— Я постараюсь учиться, чтобы вас оставили в покое.

— Да причём здесь я⁈ — с обидой воскликнула она. — Не это, так что-нибудь другое! Если решили сократить, сократят, найдут повод, поверь. Дело не во мне! Я же о тебе беспокоюсь!

— А я о вас, — перебил её я и открыл дверь.

Мы вышли из квартиры вместе.

— Вас почему Альфой называют, потому что вы Алфёрова? — спросил я, когда мы спускались по лестнице.

— Потому что вы злые, — равнодушно пожала она плечами.

Мы вышли из подъезда.

— Я мягкая и не склонная к доминированию, получаю прозвище Альфа, — продолжила она. — Смешно же, да? Неплохая издёвка. Ирония, доведённая до сарказма. Но вы такие, нет-нет, какая ещё издёвка? Это просто сокращение от фамилии. И в этом ваша суть. Ужалить и посмеяться.

Она стала похожа на обиженную девчонку. Да она и была для меня девчонкой. Такой же, или чуть старше, чем моя Катя. То есть, уже не моя.

— Ладно, Краснов, до свидания. Если у тебя в голове хоть что-то имеется, ты о моих словах задумаешься и сделаешь вывод. И, главное, не болтай, ладно? Я же с тобой говорила, как товарищ, хоть и старший, понимаешь?

— Не волнуйся, товарищ Альфа. Я не болтливый.

Я развернулся и зашагал в сторону «пепелища». Туда, где вместо моей хрущёвки собирались строить клубный комплекс с подземной парковкой, спорт-залом и ещё какой-то хренью. Подходя к месту, где раньше был мой дом, я увидел белую пластмассовую канистру. Она оказалась пустой и я со всей дури влупил по ней ногой.

Она взлетела, грохнулась об землю, пролетела дальше, пару раз перекувыркнулась и замерла. А я подошёл к своему исчезнувшему подъезду, остановился и… и ничего не произошло. Никакая тайная сила не подняла меня над землёй и не перекинула на тридцать лет назад. Только порыв холодного ветра ударил в лицо. Осень давала знать, что скоро мы погрузимся в мрачную хмарь и слякоть…

— Ну, и хер с вами, — процедил я сквозь зубы. — Было бы к кому возвращаться. Значит, будем здесь приживаться.

— Э! Слышь-слышь, пацан? — вынырнул из-за сложенных плит гопник из тех, что ошивались здесь вчера.

Он направился ко мне пружинистой жиганской походкой. Спортивные штаны, спортивная куртка, под ней толстовка с капюшоном, бейсболка, тёмные очки.

— Ты глухой что ли, братан?

О, старинные подкаты. Хоть