Берсеркер: Маска Марса. Брат берсеркер. Планета смерти - Фред Сейберхэген

class="p1">Уложив девушку в лазарете, где ее обступили врачи и медсестры, Митч открыл лицо спасенной, не забыв укутать одеялом обритую голову, и откинул забрало своего шлема. Потом хрипло сказал:

– Теперь можете выплюнуть трубку.

Она послушно выплюнула трубку и открыла глаза.

– Ой, так вы настоящий? – прошептала девушка, выпутала из складок одеяла одну руку и провела ею по броне скафандра. – Ой, дайте мне снова прикоснуться к человеку!

Она прижала ладонь к его открытой щеке и шее.

– Я довольно-таки настоящий. Вам больше ничто не угрожает.

Один из суетившихся докторов внезапно оцепенел, уставившись на девушку, затем развернулся и ринулся прочь. Что стряслось?

Остальные не теряли хладнокровия, заверяя девушку, что помогут ей. Она все не отпускала Митча и чуть ли не забилась в истерике, когда медики попытались вежливо оттеснить его прочь.

– Пожалуй, вам лучше остаться, – решил доктор.

Он так и сидел рядом с ней, держа за руку, только снял шлем и рукавицы. Во время медицинских процедур он глядел в сторону. Врачи по-прежнему переговаривались спокойно и негромко, очевидно не находя ничего опасного.

– Как вас зовут? – спросила девушка, когда медики на время оставили ее в покое, забинтовав голову. Ее изящная ладонь выскользнула из-под простыней, чтобы, как и прежде, касаться руки Митча.

– Митчелл Спейн. – Приглядевшись к молодой женщине, он больше не рвался прочь. – А вас?

На ее лицо набежала тень.

– Я… я не знаю.

Внезапно у дверей лазарета поднялась суматоха; главнокомандующий Карлсен протиснулся мимо протестующих докторов в зону карантина. Он остановился только рядом с Митчем, но смотрел при этом не на него.

– Крис! – сказал он девушке. – Слава богу!

В его глазах стояли слезы.

Леди Кристина де Дульсин перевела взгляд с Митча на Иоганна Карлсена и завизжала от невыразимого ужаса.

– Итак, капитан, поведайте, как вы нашли и вынесли ее.

Митч начал свой рассказ. Они сидели вдвоем с Карлсеном в его кабинете рядом с мостиком флагмана, смахивавшим на монашескую келью. Бой окончился, берсеркер превратился в изувеченный, безвредный остов. Ни одного пленного больше не обнаружили.

– Они собирались отправить ее ко мне, – промолвил Карлсен, устремив взор в пространство, когда Митч окончил свой рассказ. – Мы атаковали до того, как он успел запустить шлюпку в нашу сторону. Он держал ее подальше от места боя и все-таки послал ко мне.

Митч не отозвался ни словом.

Взгляд покрасневших глаз Карлсена был прикован к нему.

– Поэт, ей сделали промывание мозгов. Оно может быть довольно эффективным, если воспользоваться естественными склонностями индивидуума. Полагаю, она никогда не питала ко мне особых чувств. Она согласилась на брак по политическим соображениям… и кричит, даже если доктор просто-напросто упоминает мое имя. Говорят, с ней могли сделать что-то жуткое человекообразные машины, которым придали сходство со мной. Других людей она более или менее терпит. Но оставаться наедине хочет только с вами, нуждается только в вас.

– Она и вправду плакала, когда я ушел, но… почему я?

– Естественная тенденция, видите ли. Она… любит… человека, спасшего ей жизнь. Машины настроили ее рассудок так, чтобы вся радость от спасения для нее сосредоточилась в первом же увиденном мужчине. Врачи уверяют меня, что этого можно добиться. Ей дают лекарства, но даже во время ее сна приборы регистрируют кошмары, боль, она плачет, призывая вас. Что вы чувствуете по отношению к ней?

– Сэр, я сделаю все, что от меня понадобится. Чего вы хотите от меня?

– Хочу, чтобы она перестала страдать, чего же еще? – Карлсен сорвался на крик. – Останьтесь с ней наедине, утихомирьте ее боль, если сумеете! – Он тут же взял себя в руки. – Ступайте. Врачи отведут вас к ней. Ваши вещи доставят сюда с «Солнечного пятна».

Митч встал. Он не находил слов, которые не казались бы мерзкой пародией на шутку. Молча кивнув, он поспешил прочь.

– Это ваш последний шанс присоединиться к нам, – заявил венерианин Сальвадор, окидывая взглядом полутемный коридор дальнего закоулка корабля. – Наше терпение на пределе, и скоро мы нанесем удар. При нынешнем состоянии этой дамочки де Дульсин брат Ногары вдвойне не пригоден к командованию.

Для разговора венерианин запасся карманным подавителем подслушивающих устройств. От его многотонального писка у Хемфилла ныли зубы; у венерианина, судя по всему, тоже.

– Карлсен необходим человечеству, нравится он нам или нет, – ответил Хемфилл; его терпение было на исходе, но голос оставался спокойным и рассудительным. – Разве вы не видите, что берсеркеры пускаются во все тяжкие, только бы уязвить его? Они пожертвовали совершенно исправным кораблем, чтобы доставить сюда зомбированную женщину, чтобы нанести удар по его психике.

– Что ж, если это так, они добились своего. Если Карлсен и стоил чего-нибудь прежде, то сейчас не думает ни о чем, кроме своей бабы и марсианина.

Хемфилл вздохнул:

– Не забывайте, он отказался погнать флот к Эцогу ради ее спасения. До сих пор он не допустил ни одной оплошности. И пока он не сплоховал, вы с остальными не должны злоумышлять против него.

Попятившись на шаг, Сальвадор в ярости плюнул на палубу. «Сознательная демонстрация», – отметил про себя Хемфилл.

– Поостерегись, землянин! – прошипел Сальвадор. – Дни Карлсена сочтены, а вместе с ним – и дни тех, кто чересчур рьяно поддерживает его!

Развернувшись, он зашагал прочь.

– Погодите! – негромко окликнул его Хемфилл. Венерианин остановился и неохотно повернулся, храня высокомерный вид. Хемфилл выстрелил из лазерного пистолета ему в сердце. В атмосфере оружие издало хлесткий треск.

Хемфилл легонько потыкал умирающего носком ботинка, желая убедиться, что второй выстрел не понадобится, и рассуждая вслух:

– Болтал ты хорошо, но был чересчур коварным, чтобы возглавить борьбу против треклятых машин.

Потом наклонился, обыскал покойника и торжествующе выпрямился, обнаружив список офицеров. Кое-какие фамилии были подчеркнуты, против некоторых – в том числе и его собственной – стояли вопросительные знаки. Еще на одном листке были перечислены подразделения, находившиеся под командованием венерианских офицеров; здесь же нашлись и другие пометки. Словом, улик, дававших основание для ареста зачинщиков заговора, хватало с лихвой. Это могло привести к расколу флота, но…

Хемфилл резко вскинул голову, но тут же расслабился. Подошедший солдат оказался его собственным подчиненным; Хемфилл сам оставил его на часах поблизости от себя.

– Это нужно доставить главнокомандующему сейчас же, – помахал Хемфилл листками. – Битва начнется со дня на день, самое время избавиться от предателей и реорганизовать командование.

И все же он помедлил еще немного, глядя на труп Сальвадора. Заговорщик был чересчур уверенным в себе и нерасторопным, но все равно опасным. Неужели Карлсена опекает судьба? Сам Хемфилл считал, что Карлсен не очень-то годится на роль идеального полководца –