Берсеркер: Маска Марса. Брат берсеркер. Планета смерти - Фред Сейберхэген

Впрочем, все это – мистический вздор.

Коммуникатор Карлсена подал сигнал. Митч не расслышал, что говорили на том конце, зато видел, как сказанное отразилось на главнокомандующем. К нему вернулись энергия и решимость, он вновь преисполнился силой, потрясающей убежденностью в собственной правоте. Словно Митч наблюдал за слабым свечением – и вдруг включили дуговую лампу.

– Да, – отозвался Карлсен, – да, отличная работа.

Затем поднял со стола венерианские бумаги – так, словно сделал это одним усилием воли, а пальцы лишь подхватили листки.

– Новости от Хемфилла, – чуть ли не рассеянно сообщил он Митчу. – До берсеркеров рукой подать, они прямо за краем Каменной Россыпи. Хемфилл оценивает их численность в две сотни и считает, что нас они пока не обнаружили. Атакуем немедленно. На боевой пост, поэт, и да пребудет с вами Бог. – Он повернулся к коммуникатору. – Попросите адмирала Кемаля сейчас же явиться в мой кабинет. Велите привести офицеров своего штаба. В частности…

Бросив взгляд на венерианские списки, он зачитал несколько фамилий.

– Удачи, сэр.

Митч мешкал только для того, чтобы сказать это. Уже спеша прочь, он увидел, как Карлсен сует венерианские бумаги в дезинтегратор.

Митч даже не успел добежать до своей каюты, когда взвыли сирены тревоги. Облачившись в скафандр и вооружившись, он начал прокладывать путь через коридоры, внезапно ставшие необычайно людными, к мостику, когда громкоговорители вдруг ожили и по всему кораблю разнесся голос Карлсена:

– …Прошу прощения за все зло, причиненное вам словом, делом или бездействием. И от имени каждого, кто называет меня другом или вождем, заверяю вас, что все обиды на вас отныне стерты из нашей памяти.

Запрудившие коридоры люди, спешившие на боевые посты, замедлили шаг. Митч обнаружил, что смотрит прямо в глаза рослому, до зубов вооруженному полицейскому с венерианского корабля – должно быть, телохранителю какого-то офицера на флагмане.

Послышалось усиленное динамиками покашливание, а затем голос адмирала Кемаля:

– Мы… мы – братья, эстильцы и венериане, все мы, до единого. Теперь мы все заодно, живые против берсеркеров. – Голос Кемаля вознесся до крика. – Конец проклятым машинам и смерть их строителям! Пусть каждый помнит Эцог!

– Помните Эцог! – прогрохотал голос Карлсена.

В коридоре на миг воцарилось молчание – так замирает океанский вал, прежде чем обрушиться на берег. Затем раздался оглушительный рев. Митч обнаружил, что со слезами на глазах вопит что-то.

– Помни генерала Брадина! – орал рослый венерианин; сжав Митча в объятьях, он поднял его в воздух, прямо в тяжеленном боевом скафандре. – Смерть замучившим его живодерам!

– Смерть живодерам! – катился по коридору крик, будто пламя пожара. Нечего и говорить, что то же самое происходило в этот миг на всех кораблях флота. Внезапно в душах людей не осталось места ни для чего, кроме чувства всеобщего братства, не осталось времени ни для чего, кроме триумфа.

– Конец проклятым машинам!

Мостик находился у центра масс корабля – не более чем возвышение с кольцом противоперегрузочных боевых кресел и вмонтированными в них пультами управления и индикаторами.

– Абордажный координатор готов, – доложил Митч, пристегивая ремни.

Сферический дисплей в центре мостика показывал продвижение человеческих кораблей – две скачущие боевые линии, по сотне кораблей в той и другой. Каждый корабль отображался в виде зеленой точки, и бортовые компьютеры старались разместить ее на сфере как можно достовернее. Неровная поверхность Каменной Россыпи двигалась мимо боевых линий рывками – флагман перемещался в пространстве посредством тахионных микроскачков, так что в сфере дисплея каждые полсекунды возникало новое статическое изображение. За ним спешили шесть зеленых символов – венерианские дредноуты, продвижение которых тормозил вес тахионных орудий.

В наушниках Митча кто-то заговорил:

– По нашим расчетам, минут через десять мы подойдем…

Голос внезапно смолк. На сфере вспыхнула красная точка, за ней – другая, потом еще дюжина: они поднимались из темной массы туманности, будто крохотные солнца. Долгие секунды люди на мостике хранили молчание, пока не показалась армада берсеркеров. Должно быть, разведывательный отряд все-таки заметили, потому что берсеркеры не шли в походном строю, образовав боевой порядок. На дисплее засветилась багровая сеть из сотни точек или более, за ней – еще одна, и обе стали совершать короткие скачки в гиперпространство и обратно, точь-в-точь как человеческие корабли. А красные берсеркеры все появлялись и появлялись, число их соединений все росло, боевые порядки разворачивались: они рассчитывали окружить и сокрушить уступавший им по размерам флот.

– Я насчитал около трехсот машин, – произнес педантичный, несколько женоподобный голос, с хладнокровной точностью нарушив молчание. Когда-то одна лишь мысль о том, что берсеркеров целых три сотни, могла бы перечеркнуть все человеческие надежды. Но в этом месте, в это время сама квинтэссенция страха не напугала бы никого.

В наушниках Митча снова послышались голоса – налаживалось боевое взаимодействие. Но для него дела пока не было, оставалось лишь смотреть и слушать.

Шесть массивных зеленых точек отставали все больше; Карлсен без колебаний бросил весь свой флот в центр вражеской армады. Силы противника недооценили, но, судя по всему, командование берсеркеров допустило ту же ошибку, потому что врагу тоже пришлось перестраивать свои порядки, разворачиваться еще шире.

Расстояние между флотами пока было чересчур велико, чтобы пускать в ход обычное оружие, но тихоходные дредноуты уже подошли на дистанцию, соответствовавшую эффективной дальности тахионных орудий, и без труда открыли огонь сквозь строй соотечественников. Они дали залп, и Митчу показалось, что само пространство содрогнулось вокруг него; этот побочный эффект, воспринимаемый человеческим мозгом, по сути, заключался лишь в потере энергии. Каждый снаряд, снабженный тахионным двигателем, разгоняется на химической тяге, пока не уйдет на безопасное расстояние от корабля, после чего достигает скорости «Эс-плюс», появляясь в реальности и вновь исчезая из нее на микроскопически малое время.

Громадные снаряды, чудовищная масса которых была невероятно приумножена скоростью, заскакали по физическому пространству, как камни по воде, призраками проскользнув сквозь ряды кораблей живых и полностью выйдя в нормальное пространство только на подходе к цели. Дальше они двигались, как волны де Бройля, внутри клокотала материя – из-за того, что фазовая скорость превышала скорость света.

Почти тотчас же вслед за тем, как Митч ощутил призрачный пролет снарядов, одна алая точка расширилась, превратившись в тонкое облачко – все еще совсем крохотное. Кто-то охнул. А еще через пару секунд в ход пошли собственные ракеты и лучевое оружие флагмана.

Корабли в центре вражеского построения остановились, но фланги продолжали смыкаться – плавно, будто шнек чудовищной мясорубки, – угрожая окружить первую линию людских судов.

Карлсен не колебался, и важнейшая точка, где еще не поздно было повернуть,