"Фантастика 2025-163". Компиляция. Книги 1-21 - И. А. Намор

– Как тебе мой испанский? – спросил он, когда они закурили, присев под боком большого ледникового валуна.

– Приличный, – не задумываясь, ответил Мигель. – Центральная Америка? И акцент какой-то еще…

– Еще… – согласился Олег, вспомнив, какой у него акцент. – Как полагаешь, за Парагвай или Уругвай сойдет?

– Наверное, – пожал плечами Михаэль. – Машину тоже вести можешь?

– Могу, – признался Олег.

– Ну, что ж, – кивнул Мигель, – тогда буду останавливать легковушку, чтобы заменить хозяев. Тебя подберу, как и договаривались, метров через четыреста. Тут впереди должен быть съезд вправо, если карта не врет… Машину поведешь ты… Эх пилотку бы для тебя достать, но может, и повезет еще… Пошли, амиго! Время не ждет!

* * *

Ждать долго не пришлось. Максимум – сорок минут, и это при условии, что Олег правильно оценил время, прошедшее с момента, когда он спустился к развилке, и до того, как сообразил уточнить время по часам. Часы у него были с фосфорной подсветкой, так что даже сгустившаяся темнота не помеха. Ночь наступила – как это обыкновенно и случается в горах – почти мгновенно. Вот, казалось, еще минуту назад шел сквозь густые тени в лесу, и, тем не менее, видел отчетливо и стволы деревьев, и синеющее небо между крон, и свои ноги. А тут – раз, и все. Словно занавес упал или электричество отключили. И курить теперь опасно – никогда не знаешь, кто следит из темноты за огоньком твоей сигареты. А потом на шоссе появились мечущиеся пятна слабоватых фар и затрещал в тишине, упавшей на горы вместе с ночной тьмой, слабосильный мотор.

Разумеется, это мог быть и не Мигель. За время, что Олег провел на «развилке» – скорее примитивном съезде на узкую «грунтовку» с междугороднего шоссе больше похожего на проселок – мимо проехали полтора десятка машин. Весьма интенсивное движение, следует заметить, для времени суток и местности. Так что очередной автомобиль, хоть и заставил Олега напрячься, никаких особых ожиданий не породил. Но это был именно Мигель.

Фары «воровато стрельнули» по сторонам, автомобиль вильнул и притормозил, обороты мотора упали, машина накатом – под хруст камешков под протекторами – скатилась с дороги на проселок и замерла.

– Эй! – окликнул знакомый голос. – Амиго ты здесь, или я перепутал поворот?

– Я здесь! – Олег осторожно подошел к машине, по-прежнему сжимая в руке взведенный «люгер».

Машина при ближайшем рассмотрении – впрочем, почти и не видно было ничего – показалась смутно знакомой. Тент вместо кабины… «форд А», что ли?

– Машинка на «форд» похожа, – словно читая его мысли, сказал Мигель и смутной тенью вылез из-за баранки, – но не «форд». По-моему что-то русское… Помоги вытащить «доноров».

«Доноров», как выразился Мигель, оказалось трое. Причем застрелен был только один. Остальных Абт убил как-то иначе, но как именно, Олег в темноте не понял и расспрашивать, спутника, разумеется, не стал. Михаэль тот еще «террорист», но с другой стороны, а кто нужен Олегу в такой ситуации? Философ, что ли?

Они поспешно оттащили трупы к лесу и уже там при свете фонариков осмотрели. Двое были вооружены револьверами и одеты в республиканскую форму – офицерскую по всем признакам, но без знаков различия. Документы у них, однако, имелись, и получалось, что оба – сотрудники одновременно и корпуса безопасности и военной контрразведки. Теперь, разумеется, бывшие. Но, учитывая качество фотографий в книжечках удостоверений, вполне еще могли пожить. Надо только решить, кем теперь будут Себастиан и Михаэль: военными или карабинерами. Третий – тот, что сидел за рулем – оказался рядовым, и документы это подтверждали.

– Ну, неплохо, – удовлетворенно сказал Мигель, – но одному из нас придется побыть рядовым.

Одежда капитана Салера оказалась сильно испачкана кровью.

– Ладно, – сказал Олег. – Я не гордый, могу побыть рядовым.

Однако вскоре выяснилось, что есть и другие варианты.

– Э… Людо! – позвал Мигель, исследовавший автомобиль изнутри на предмет выяснить, не сильно ли натекло крови и нет ли там еще чего-нибудь, что могло пригодиться в хозяйстве.

– Иду! – откликнулся Олег, так до сих пор и не предложив Мигелю какое-либо другое имя, и потому оставаясь до времени Людо Верховеном.

Сам он занимался делом куда как менее приятным – раздевал мертвецов, так что рад был «сменить обстановку», даже если потом все равно придется заканчивать грязную работу: они с Мигелем бросили жребий, «проблема обмундирования» досталась Олегу.

– Ну, – сказал он, подходя к автомобилю, – что ты нашел?

– Да, вот… – посветил Мигель на разложенные на брезенте вещи. – Вот – документы. Тут, оказывается, вещмешок еще был…

Олег долго смотрел на вещи, пытаясь проглотить комок, вставший в горле, потом взял у Михаэл документы и прочел, подсвечивая фонариком.

«Твою мать!»

Война часто заставляет людей, принадлежащих к одному и тому же народу, но проживающих в разных странах, поднимать оружие против «своих». А если еще и политика с идеологией к делу примешивается, то вообще тушите свет! И идут немцы против немцев, евреи против евреев, а русские против русских, и кто им всем судья? Однако теория теорией, а практика – это все же что-то совсем другое. И Олег Ицкович это сейчас очень хорошо почувствовал, держа в руках удостоверение лейтенанта государственной безопасности Ивана Степановича Вольского.

Разумеется, Олег этого Ивана не убивал. «Вина» лежала на Михаэле, но дела это не меняло. Во-первых, ответственность следовало делить пополам в любом случае, а поскольку инициатором «путешествия через республику» был именно Олег, то по справедливости вся тяжесть содеянного ложилась на него. А во-вторых, и сам Олег стрелял бы не раздумывая, да и Иван не остановился бы, даже зная, что перед ним не фон Шаунбург, а совсем даже Ицкович. На войне, как на войне, не так ли?

– А ведь он, пожалуй, вполне блондин, – сказал задумчиво Мигель, – и сложением вы вроде схожи. Может, примеришь? – и он кивнул на разложенную поверх брезента форму с капитанскими шпалами в петлицах.

Противно, даже мерзко, но, сказав «А», следует говорить и «Б». И если форма подойдет… Иван Вольский служил в Особом отделе ГУГБ НКВД, то есть, если Олегу не изменяла память, в военной контрразведке, а это в их с Мигелем положении дорого стоило.

– Подожди, – Олег не стал изображать из себя девственницу и взялся натягивать чужую форму тут же, у машины.

Через пять минут стало ясно: форма ему вполне подходит – разве что чуть узка в плечах, да сапоги великоваты чуток – и значит, нравится ему это или нет, но придется на время превратиться в Ивана