"Фантастика 2025-34". Компиляция. Книги 1-26 - Алиса Бодлер

За длинным опусом следовал отступ и красноречивый комментарий:

«Мне все равно никто не поверит».

И дата. Девушка обозначила свое послание изрядно измучившим меня прошлым сентябрем.

Я пялился на шестую по счету фамилию еще какое-то время и не хотел верить своим глазам.

Казалось, что Оуэн успел ознакомиться с текстом дважды.

– Так… – тяжело начал он. – Могу сделать предположение, что Тина отняла у себя жизнь самостоятельно. Это похоже на предсмертную записку. А цифры – дата ее самоубийства.

– Ты сам сказал об угрозах, – я лихорадочно мотал головой. – Это уже нельзя назвать самоубийством!

Джереми ничего не ответил.

– Какого числа ты отправил Бобу запрос на постройку квеста? – как будто бы отвлеченно начал я.

– Боузи, мы обсуждали это месяца три, – он пожал плечами. – Я же не был заинтересован именно в продукте. Мне было все равно, когда начинать.

– Хорошо.

Я перевернул телефон экраном к себе и открыл архив рабочего чата квестового клуба, в котором больше не состоял. Прикрыв глаза для того, чтобы не погружаться в не имеющую для меня теперь значения устаревшую информацию, я залистал наверх.

– Вот оно, – мрачно оповестил я спустя недолгое время. – Тэг от Боба поздним вечером. Я тогда уже дошел домой под ливнем, но за полчаса до видел в метро Тину.

Я поднес гаджет к экрану нетбука и указал на даты.

– Это тот же день.

– Хочешь сказать, что тогда, в метро, она была еще жива? Господи, не вздумай винить себя в том, что не смог спасти ее, мой мальчик!

– Не знаю, жива или мертва. – Я почувствовал, как в горле образовался комок. Мой голос сорвался на непривычно хриплый. – Так или иначе, она приходила напомнить о том, что было важно. И попрощаться. Она хотела опубликовать этот пост, это же очевидно. Но, видимо, было уже слишком поздно.

Моя прошлогодняя точка невозврата не начиналась с рабочего запроса от мистера О.

Ужасающую череду событий, как я теперь был уверен, запустила Тина Гудман.

Я должен был разобраться во всем не только ради Иви, но и ради нее.

* * *

Последняя записка Тины терзала душу и сердце, но все же слегка структурировала тот поток информации, который нам предстояло переработать. Мы уже знали о том, что корни «Escape» уходили в позапрошлый век, слышали некоторые из фамилий и понимали, как связаны между собой Винский Университет и клиника Святого Иоанна.

Но о том, что конкретно происходило с испытуемыми, мы судили лишь по скудным осколкам моих воспоминаний, которые, за сроком давности, могли нести аффективный характер.

Более не обсуждая то, что было найдено в пыльном нетбуке, мы вновь разбрелись по своим углам. В тишине затхлого пространства был слышен только легкий шум страниц.

Через полчаса я нарушил тишину: на этот раз повезло мне.

На имитации пробковой доски, которую соорудила мисс Мертон (А может быть, и Тина? Или же они действовали сообща? Нельзя было утверждать точно.), по центру были расположены три пожелтевших канцелярских стикера с надписями: «ДМТ», «Регрессия прошлой жизни» и «ЭСТ».

Я повторил эти слова вслух и обернулся на Оуэна.

– Что-то знакомое?

Но тот лишь качнул головой. Так, словно не слышал меня, потому как полностью растворился в одной из подшитых папок. Казалось, что он, наконец, добрался до чего-то интересного, но пока предпочитал об этом молчать.

Не желая тратить время на то, чтобы выполнять двойную работу и лезть в бумаги Джереми, я воспользовался поиском. Под буквами ДМТ скрывался психоделик[78], под словосочетанием про регрессию, которое уже проговаривала доктор Боулз, – была техника гипноза, связанная с реинкарнационными практиками Стефферсона, а аббревиатура ЭСТ – расшифровывалась как электросудорожная терапия.

Перед глазами появились серые лица Самсона и Тига, затем – всплыл экран из комнаты-кинотеатра, и напоследок колкой вспышкой пронеслось не видение, нет, физическое ощущение того, что меня прижгло током.

Сломанные «наушники», обнаруженные Тиной тогда, пятнадцать лет назад, не имели ничего общего со звуком.

Я сорвал «разгаданные» стикеры в знак того, что эта часть системы мне была ясна. Далее – дублировался список уже знакомых нам фамилий, а прямо под ним – еще одно слово, аббревиатура или код. Я перечитал несколько раз, но не мог понять, что это такое, а потому вновь воспользовался браузером.

«N06BX».

Пробежав глазами по заголовкам первых двух ссылок, я не мог сдержать эмоции:

– Риталин?..

– Что с риталином? – наконец откликнулся Оуэн так, будто бы я обратился к нему по имени.

– Риталин – это один из самых ходовых препаратов из категории N06BX: психостимуляторы, ноотропы…

– Мне про это можешь не рассказывать, – Джереми отмахнулся. – Я его принимал в студенческие годы. По-другому вообще не мог вытягивать свой истфак.

Я тупо уставился в стену.

– Объясни…

– Что тут объяснять, Боузи? – дядя нахмурился и даже отложил свои бумаги. – Мне было тяжело заканчивать последний курс. Куча зачетов и экзаменов, плюс у меня был спорт. А еще мама… – Джереми закатил глаза. – В общем, это обычный ноотроп для концентрации внимания, который очень хорошо запускает мышление. Его может прописать тебе даже невролог или психолог, далеко ходить не нужно.

– Да, – пространно закивал я. – Я в курсе. Я принимал риталин во время последних нескольких месяцев терапии с доктором Константином.

Мы переглянулись, но в глазах Оуэна отражалось лишь непонимание. Неужели хотя бы раз в жизни я оказался сообразительнее него!

– Ты в каком возрасте заканчивал университет?

– В твоем, – все еще пребывая в полном недоумении, отозвался Джереми.

– А вспомнил про Бодрийяров когда?

Он сдвинул брови. Я сдернул бумажку с классификатором с доски и продемонстрировал ему.

– Ходовой – метилфенидат. Торговое название – риталин. Висит прямо под фамилиями отличившихся. Теми же, что были перечислены Тиной. Откуда ты взял эти таблетки? Я думал, что твое первое столкновение с этой сферой было при госпитализации.

– Так и было, – небывало мрачно буркнул Оуэн. – Мать давала мне эти таблетки. Вообще-то они были предписаны отцу. Но они действительно считались безвредными…

– Маму свою винить не надо, – твердо отрезал я. – Для обычных людей, может быть, они и безвредны. Но не для таких, как мы.

Джереми указал мне на те бумаги, что успел изучить, – он разложил их вокруг себя, прямо на кровати.

– Раз уж ты вспомнил о моей матери, она была права и неправа одновременно. Права в том, что большая часть этого бумажного хлама посвящена медицинским исследованиям действия психостимуляторов. От самых, назовем их так, классических до современных «безвредных». Неудивительно, что