Полет птицы Пэн - Priest P大

Янь Чжэнмин озадачился. Он всегда задавался вопросом, почему эти дети с таким энтузиазмом ищут смерти? Он просто не мог не вспомнить, что сам в том же возрасте вел себя прилично и никогда не доставлял хлопот. Возможно, оба ребенка, притащенные учителем на этот раз, были ненормальными[71]?

Конечно же, «утонченный» молодой господин Янь никогда не устраивал переполоха. Он не мог даже пошевелиться, чтобы пойти на утренние занятия, предпочитая, чтобы его просто перенесли, куда надо. Не существовало проблемы, которую он ухитрился бы устроить.

Тем временем они услышали шум воды.

С выражением невыразимой неприязни на лице Янь Чжэнмин вытер о ближайший валун перепачканные сапоги, будто запятнать их было самым страшным преступлением на свете, и оглянулся на Ли Юня.

– Мы почти на месте. Сюда.

Молодой господин Янь был избалован до такой степени, что никогда не скрывал эмоции, и они очень явно отражались на его лице. Чэн Цянь почувствовал злобу, отвращение и презрение, испускаемые взглядом дашисюна, как если бы тот сказал: «Не ты ли так мечтал увидеть горную пещеру? Твое желание исполнено. Смотри, пока не ослепнешь».

Лицо Ли Юня было белым как мел. Увидев это, Чэн Цянь невольно заволновался. Что ему, неумелому коротышке, делать, если между шисюнами разгорится пожар войны?

Но Ли Юнь, вопреки ожиданиям Чэн Цяня, остался нем как рыба. Он так легко смирился со злобными комментариями дашисюна, будто количество сарказма в словах Янь Чжэнмина могло улучшить его самочувствие.

Янь Чжэнмин бросил на Ли Юня еще один свирепый взгляд, подвел своих шиди к омуту и остановился у края воды.

– Плавать умеете? – спросил он, но прежде, чем его шиди успели ответить, внезапно пробормотал себе под нос: – Впрочем, это неважно. Задержите дыхание и держитесь рядом со мной. Когда окажетесь в воде, не трепыхайтесь попусту.

Закончив говорить, Янь Чжэнмин схватил Чэн Цяня за запястье с таким отвращением и нежеланием на лице, будто его заставили прикоснуться к собачьему дерьму.

Чэн Цянь никогда не касался таких ухоженных рук. Подобных не было ни у кого – даже у служанок, что расчесывали волосы дашисюна. На ладони, там, где рукоять меча или кисточка для письма соприкасались с кожей, было всего несколько незаметных, не очень толстых мозолей. По ним сразу становилось понятно, что этот дурень не отличается трудолюбием.

Кроме того, на его пальцах не было ни одной, даже самой маленькой заусеницы.

И эта красивая белоснежная ладонь утащила Чэн Цяня под воду.

Холод ледяной воды пронзил до костей, выбив воздух из груди Чэн Цяня. Их прыжок взбудоражил озеро, подняв пену и ворох пузырей – такой густой, что невозможно было найти север[72]. Янь Чжэнмин устремился вперед и потащил за собой потерявшегося Чэн Цяня, крепко прижимающего к груди деревянный амулет.

Вскоре они наткнулись на огромный камень.

Янь Чжэнмин подтянул Чэн Цяня к себе и использовал его рукав вместо тряпки, чтобы стереть с камня мох и водоросли. Вскоре их взглядам открылось маленькое изображение Большой Медведицы. Янь Чжэнмин пошарил рукой вокруг ковша и куда-то надавил большим пальцем.

Тем, кто знал астрономию, было ясно, что Янь Чжэнмин нажал на Полярную звезду. Вырезанные в валуне врата пришли в движение и с грохотом отворились. Хлынувший внутрь бурлящий поток воды едва не унес Чэн Цяня за собой. Мальчик вцепился в камень руками и ногами и изо всех сил рванулся вперед.

Но спустя мгновение Чэн Цянь с удивлением обнаружил, что стоит на ногах.

За каменными вратами тянулся узкий, длинный тоннель, проходящий сквозь озерные глубины. Словно прозрачная труба, опущенная прямо на дно, он был отделен от воды чем-то невидимым и неосязаемым. Стекающие с тела Чэн Цяня капли незаметно и тихо падали в воду, расходясь пузырьками и рябью за пределами тоннеля.

В глубь странного прохода тянулись ступени, такие узкие, что двум людям на них было бы не разминуться.

Каменная лестница казалась бесконечной, она извивалась и закручивалась так, что не видно было конца.

Янь Чжэнмин сжал в руке вычурную, богато украшенную рукоять меча. Похоже, он не хотел злить обитателей этого места, а потому держал меч в ножнах, но наготове.

Чем ниже они спускались, тем темнее и холоднее становилось вокруг.

Молчавший всю дорогу Ли Юнь в конце концов не вытерпел и спросил:

– Он… Как же маленький шиди попал сюда? Как у него хватило смелости в одиночку зайти так далеко?

Эти вопросы терзали и Чэн Цяня тоже. Этот неудачник, Хань Юань, испугался маленькой собачки – откуда в нем столько героизма и тяги к исследованиям? Он не решился бы на такое, даже ради умения чувствовать Ци.

– Проще простого. Вечером первого и пятнадцатого дней месяца тысячи демонов стремятся на поклон к луне. Каменные ворота широко распахиваются, и вся долина поднимается на поверхность, – снисходительно ответил дашисюн. – Подумай дважды, прежде чем спрашивать такие глупости.

Его слова напоминали хлесткие пощечины. Услышав их, оба его шиди понимающе замолчали.

Внезапно Янь Чжэнмин замер. От неожиданности Чэн Цянь не успел остановиться и с размаху врезался в его спину, чуть не упав.

Чэн Цянь едва доставал Янь Чжэнмину до груди, поэтому Янь Чжэнмин удержал его от падения почти без усилий.

Аромат орхидей, исходящий от тела дашисюна, был таким стойким, что даже ледяные воды озера не смогли его смыть. Он вызывал у Чэн Цяня непреодолимое желание чихнуть. Но вдруг Чэн Цянь услышал треск. Посмотрев вниз, он обнаружил, что дашисюн оторвал половину его рукава, перепачканного грязью и водорослями.

– Этим рукавом протерли грязный камень, почему он все еще на месте? Разве тебе не противно? – не скрывая праведного отвращения, уверенно фыркнул Янь Чжэнмин.

Как будто это не он запачкал рукав Чэн Цяня!

Насильно сделанный «обрезанным рукавом», Чэн Цянь внезапно почувствовал, что его дашисюн вовсе не похож на девушку. Если бы такая бесстыдная молодая госпожа действительно существовала на свете, ее бы ни в коем случае нельзя было выдавать замуж.

Янь Чжэнмин с шиди не заметили, как закончились каменные ступени. Они стояли перед высоким – в два мужских роста – входом в пещеру. Врата, что должны были быть наглухо заперты, на деле оказались широко распахнуты. Внутри гостей ожидала лишь жуткая темнота.

– Странно, – прошептал Янь Чжэнмин. – Цзыпэн чжэньжэнь не закрыла дверь?

Демоны разительно отличались от людей. Янь Чжэнмин ненавидел всех