Зябрики в собственном соку или бесконечная история - Константин Константинович Костин

[6]Цитата из мультфильма «Иван Царевич и Серый волк»

[7]В нашем мире такая стрижка называется «муллет»

Глава 13

Большой Гарт мне понравился. Во-первых, здесь грузовой вокзал находился не на дальних выселках, а прямо рядом с пассажирским. Вообще, здесь, судя по всему, был крупный транспортный узел — и сама станция была гораздо крупнее, чем в Раниманске, плюс находилось депо, ремонтные мастерские и целый вагоноремонтный завод.

Второе, что мне здесь понравилось — никто не прикидывался, что не понимает, как это — разгружать по ночам вагоны⁇ Спокойненько направили к нужному человеку, который, вытирая руки замасленной тряпкой, деловито пояснил, что грузчики-добровольцы нужны, оплата — шестьсот рублей за вагон, при условии, конечно, что разгружать ты его будешь один. А там — хоть сотню приводи, каждому по шесть рублей достанется. То есть, при стандартной бригаде в четыре-шесть человек я заколочу не меньше ста рублей. Что больше, чем у меня есть сейчас. И это за одну ночь.

Третье — я выспался. Нет, ВЫСПАЛСЯ! Когда объявили посадку, я, как белый человек, а не бомж какой-то, предъявил билетик и забрался в вагон. Отличие от современных плацкартов рассматривать было некогда — прошел до места, обозначенного на билете, откинул сиденье — место мне досталось нижнее правое — и закинул внутрь чемодан и сапоги. После чего улегся сверху, чтобы быть спокойным за свое немногочисленное имущество и чуть ли не мгновенно уснул. Нет, сначала, я, конечно, взял у проводника белье и снял с самой верхней, третьей полки, матрас, подушку и шерстяное одеяло. Себе и соседям по купе — немолодой женщине с вертким мальчишкой лет семи, который порывался самолично влезть на верхотуру за матрасом, и девочке того неопределенного возраста, когда непонятно — девочка это или уже девушка.

Четвертое — на входе из вагона я опять столкнулся с троицей студентов, разговорился и осторожно выяснил адрес общежития, номер комнаты и их фамилии. На случай, если понадобится переночевать. Студенты — народ в этом отношении спокойный и пустят, если ты, конечно, им понравился и сумел просочиться через вахту. Как-то надоело мне спать на улице…

Были, конечно, и минусы. Один, по крайней мере — сегодня разгружать вагоны мне не придется. Только завтра. Так что одну ночь все-таки придется проситься к новым знакомым в общагу. Я бы и сразу попросился, но на тот момент еще не разузнал насчет разгрузки и не знал, нужно ли мне будет ночевать.

Подождав, пока вагон освободится, я подошел к проводнику своего вагона — серьезному седоватому дядьке в темно-синей форме и фуражке с черным околышем — и умильно намекнув на свое безденежье, попросил помочь очистить вагон от пустых бутылок. Двигаясь по проходу, я успел рассмотреть, что на многих откидных столиках остались стоять пустые бутылки: от пива, молока, лимонада. С десяток, на вид. Пятнадцать рублей, если сдать.

Дядька посмотрел на меня. Шевельнул усами. И послал. В место, где, по заверениям сэра Терри, «не светит солнце»[1]… Блин. Походу, эти бутылки дядька считал СВОЕЙ прибавкой к зарплате. Надо было их собрать, пока люди выходили — не будет же он со мной драться? — но сразу не сообразил. Ладно, оставим на будущее.

Я посмотрел на соседний вагон, где проводником была миловидная девушка — хотя, по здешнему обыкновению и широко… э… бедрая — в белом платье и симпатичном белом беретике с кокардой. Но дядька, видим, просек мой план и гаркнул, чтобы я не сбивался с ранее указанного маршрута.

Тьфу на тебя. Жмот.

Пройдя над путями по пешеходному мостику, судя по виду и запаху, настил на нем был сделан из старых, пропитанных креозотом шпал, я вышел в город. Вернее, на окраину города. Как выяснилось, на выселках здесь находился весь вокзал целиком — и грузовой и пассажирский. Рядом с ним были маленькие домишки частного сектора и двухэтажные деревянные бараки, покрашенные коричневым железным суриком, похоже — дома железнодорожников.

В центр города ходили автобусы, за пять рублей можно было бы добраться. Но я решил последовать совету кота Матроскина и экономить. Тем более, торопиться было некуда.

Сам по себе город не впечатлял. Небольшой, вытянутый вдоль двух центральных параллельных проспектов: проспекта Афосина — типа как у нас в каждом городе есть улица Ленина — и Быстрицкого проспекта. Судя по виду многих домов здесь война оставила гораздо более сильный след, чем в Раниманске. Или последний восстановили лучше. Здесь же, взгляд то и дело натыкался то на разрушенный дом, глядящий провалами окон, то на покоцанные пулями и осколками стены…

Пообедав в столовой неподалеку от вокзала — и став беднее на пятнадцать рублей. Проводник — жмот! — я, сытый и довольный, прогуливался по проспекту Афосина, разглядывая окружающие меня дома, да и вообще все. Типа турист.

Городок-то, кстати, довольно старый. Некоторые здания на проспекте — типичной дореволюционной — здесь была революция, точно — постройки, с высокими узкими окнами, закругляющимися вверху, эркерами[2], декоративными колоннами, а кое-где — и не декоративными, лепнина, балкончики с солидными пилястрами[3], широкие карнизы… Кажется, этот стиль назывался модерн, возможно, с примесью эклектики, готики, а то и неоклассицизма[4]… Не знаю, я не архитектор.

Впрочем, таких было не очень много. Видимо, французских булок на всех не хватало. Основную массу составляли дома, по стилю похожие на «сталинки» — с уже стандартными прямоугольными, относительно небольшими окнами, с меньшим количество украшательства — хотя декоративные элементы и присутствовали — с выделенным рустом[5]. цокольным этажом, в котором находились магазины.

Проспект шел волнами — то вверх, то вниз, я, помахивая чемоданчиком, шагал себе и шагал, разглядывая. За домами мелькнуло полуразваленное здание, которое я почему-то по первой ассоциации принял за останки обсерватории. И только потом дошло, что это — церковь. В отличие от всего остального ее восстанавливать не торопились. Скорее всего — и вовсе разберут на кирпич.

В отличие от Раниманска, где буквально плюнуть некуда, попадешь в какой-нибудь собор, это было первое «культовое сооружение», что попалось мне здесь на глаза. Или здесь с опиумом для народа боролись сильнее, или же опять — следы войны. Нет, надо все-таки как-то изучить здешнюю историю!

Как бы в укор мне, на глаза тут же попалась табличка «Большегартская городская библиотека». Ну вот что мне там делать без документов? Хотя… Ладно. Есть идея, но потом.

Так я шел-шел — и вышел на набережную. Проспект вбегал на широкий бетонный