Зябрики в собственном соку или бесконечная история - Константин Константинович Костин

Знаете, что такое «ромашка»? Квадрат с двумя диагоналями, на каждой стороне которого построен полукруг. В какой-то книге я прочитал, что в начале 20 века тому, кто сможет вычертить эту фигуру, не отрывая карандаш от бумаги и не проводя два раза по одной линии, сулили миллион (не помню, чего, то ли долларов, то ли марок). И, хотя в той же книге было написано, что это невозможно — меня это не остановило. Где-то года два-три я при каждом удобном случае пробовал ее начертить, пока мне наконец-то не надоело, и я не придумал жульнический способ сделать это, соблюдая условия. На это и успокоился.

Поставив брошюрку на место, я вздохнул, взглянул на высокую башенку часов, стоявших в углу и гулко бумкающих при каждом покачивании массивного маятника.

— До свидания. Спасибо, — поблагодарил я библиотекаршу, мило мне улыбнувшуюся (совесть, ша!) и двинулся к выходу. А то еще немного и «На берегах Аргая» провалится в штанину, а вслед за ней провалюсь и я.

Прокатило!

Отойдя от библиотеки подальше — приходилось прижимать книгу под рубахой так, как будто моя печень внезапно переползла влево и заболела — я достал трофей и переложил ее в чемодан. Рядом с библиотекой — нельзя, прохожие могут сделать верное предположение, что я ее спер, а вот в отдалении — почему нет? Мало ли какие странности у человека? Ну вот нравится ему таскать книги за пазухой и все тут.

Выбравшись обратно на набережную — красивый вид все-таки! — я сел на лавочку и принялся за чтение.

* * *

Первое, что необходимо изменить в моем образе — борода. Талганец без бороды — это вам не самурай без меча[5]! К счастью, какой-то зародыш бороды у меня уже имеется.

Второе — прическа. Мой бывший «ежик», за последнюю неделю превратившийся в «воронье гнездо», на «муллет» все-таки не походил. К счастью, и талганцы длинную гриву волос все-таки не носили, предпочитая хоть иногда, но стричься. Так что можно сказать, что я подстригся перед тем, как выйти в город. Если кто-то спросит. А в будущем, когда волосы чуть отрастут — отстричь их спереди и с боков и получить требуемое.

Третье — манера разговора. Исходя из прочитанного, талганцы представляли из себя помесь таджиков и канадских лесорубов, думали медленно и со вкусом, говорили коротко и неохотно. В книге несколько страниц было посвящено особенностям талганского выговора, излюбленным словечкам и поговоркам. Несколько я на всякий случай запомнил, но постоянно употреблять их не собирался. И имитировать акцент — тоже. Не надо пересаливать с «талганостью», а то попадусь на фальши — и привет.

Чтобы заранее объяснить отсутствие выговора, нужно продумать биографию. Скажем, я не коренной талганец (что, заодно объясняет несколько иную внешность). Скажем, мама-талганка, а отец… ммм… из Афосина. Сирота (чтоб не спрашивали, где живут мои бабушки-дедушки и прочие золовки?[6]), познакомился с мамой… мм… сестрой своего друга-талганца, влюбился, поженились, переехали в глушь, когда мне было… мм… пять лет. Вот, начерно, как-то так. Попозже продумаю подробности.

Та-ак, но все-таки нужно поддать немного «талганости», чтобы не возникало слишком уж много лишних вопросов. Я листанул книгу… Ага, вот! Одним из признаков талганца было употребление слова-паразита «это». Даже не так: немного с протяжкой — «этта…». Как для чукчи «однако». Через слово вставлять не надо, но иногда буду в разговоре «эттать».

Итак, борода — есть, прическа — почти есть, «этта» — есть. Ну чем не талганец?

Взглянул на катящееся к западу солнце — из библиотеки я вышел в полпятого вечера, значит, сейчас около семи — я решительно встал и двинулся на улицу Кирпичикова, дом 16, проситься к своим знакомым студентам на ночлег.

* * *

Это не женщина! Это какой-то гребаный дзот!

Как-то на волне эйфории от успешной кражи и от того, что сегодня я буду спать на кровати (под крышей! На простыне! Под одеялом!), я как-то подзабыл, что в каждом уважающем себя общежитии есть вахта?[7]). На которой сидит вахтер — или как в данном случае, вахтерша — задача которой, помимо прочего, не пускать в общежитие всяких приблудных талганцев.

Нет, иногда, конечно, у них можно попросить просочиться…

Но. Не. Сейчас.

Здешняя вахтерша размерами и общей дружелюбностью выражения лица напоминала чугунный памятник на вокзале, и выглядела так, как будто всю жизнь проработала шпалоукладчицей, в свободное время развлекаясь охотой на кабанов голыми руками.

— ОЛЬМА!! — рявкнула она, когда я робко попросил позвать Нетосина.

Я подпрыгнул. Девчонка, проскочившая через турникет, подпрыгнула. Графин с водой подпрыгнул.

— Позови Нетосина из 22-ой!

— Хорошо, Ларгина Ардовна, — пискнула девчушка и ускакала.

Я остался стоять, задумчиво разглядывая висевший у вахты деревянный ящик с отсеками для писем.

— Привет, Ершан! — хлопнули меня по плечу.

Чуть сердце не выпрыгнуло, блин!

— Привет… этта…

— Маргат, забыл, что ли?

— Да нет… Ваша вахтерша… вывела из равновесия.

— Ага, Ларгиса может, — поскучнел вроде бы неунывающий Маргат, — Ты, — понизил он голос, — переночевать у нас хочешь?

— Имею такое желание, — осторожно сказал я, понимая, что мимо церберши и мышь не пролетит и птица не проползет. И приходит ко мне расплата за воровство в библиотеке и ночевать мне сегодня на улице…

Не хочуу!

— Не боись, — подмигнул мне студент, — Как у тебя с верхолазаньем?

* * *

Влезть по связанным одеялам на второй этаж — уже звучит достаточно стремно, а если учесть, что потолки в здании, похоже, высоченные и подоконник второго этажа находится на уровне чуть ли не третьего этажа стандартной пятиэтажки…

Успокаивает одно: лазаю я действительно неплохо. Маргат поклялся, что они уже тыщу раз так делали и почти никто не падал. «Почти», конечно, настораживало, но парень уверил, что падения происходили только из-за внезапной усталости «альпиниста», вызванной повышенным содержанием этанола[8] в крови.

Эхма…

Я подпрыгнул, ухватился за «канат» и полез, насвистывая «Если друг оказался вдруг…». Уголок делать не стал, я все-таки не Волк из мультика?[9]), но взобрался достаточно быстро. Следом мы с Маргатом втянули одеяла, к хвосту которых был привязан мой чемодан.

Ну, вот я и в общаге.

— Есть будешь? — студент кивнул на стоявшую на столе сковороду с картошкой.

Желудок громко квакнул, намекая, что если я откажусь,