Невестам положено плакать - Александра Довгулёва

призывал людей собраться, чтобы выслушать прошение попавшего в беду, или важные новости. Затем колокол ударил второй и третий раз. Проходившие мимо люди ускорили шаг. Голос колокола вновь трижды донёсся до Гленны, затем — ещё. Девушка не знала, что по местному обычаю трижды три удара колокола означали, что прибыл королевский посланник. Тот зычным голосом зачитывал, а, вернее сказать, проговаривал вслух заученный наизусть приказ местного правителя. Не все посланники были грамотными, но чтобы озвучивать монаршую волю это было и необязательно. Хорошая память, да глотка звонче городского колокола была куда важнее, как и умение держаться в седле. Порой воля короля требовала скорости, которой пеший путник совсем не обладал.

Гленна, ведомая любопытством выглянула наружу. Она поняла, что колокол, у которого собиралась толпа, совсем неподалёку. Он висел на видном месте, должно быть, в самом центре поселения. Там на помосте стоял человек. Он что-то говорил и взмахами рук подгонял нерасторопных людей, чтобы те скорее собирались вокруг.

Девушка подумала, что не будет плохого, если она отойдёт на пару шагов от дверей и послушает, что за новости принёс посланник. Пурка, вскочивший на ноги, хотел бежать за ней, но остался там, где велел сидеть хозяин. Он грустным взглядом проводил уходящую Гленну, его поскуливание донеслось до её ушей, но она не обернулась.

— Слушайте все, слушайте и передайте другим! — наконец, расслыша она.

Гленна совсем не хотела подходить ближе к помосту, чтобы рассмотреть посланника. Она боялась, что потеряется в толпе. Девушка старалась держаться с крайю людского потока и остановилась сразу же, когда смогла различить слова говорившего. Она встала у стены рыбацкого дома, сложенного из древесных стволов, посеревших от влаги.

— Король Тибальд, да хранят его старые боги и новый Единый Бог, говорит с народом своим!

По спине пробежала дрожь. Многие в толпе принялись креститься: в поселении было много христиан. Гленна же лишь сейчас задумалась о том, кому принадлежат земли, по которым ступала её нога. Девушка так привыкла к мысли, что избежала опасности! Кому же ещё, если не Тибальду, служили местные рыбаки и платили подати торговцы да ремесленники?

— В замке короля, признанного на земле и на небесах, — продолжал посланник, — произошёл мятеж. Его устроили враги короля Тибальда и его доброго друга, отца королевы и союзника. Преступники стремились рассорить правителей, учинив беспорядке во время свадебного пира. Посрамлённые, многие из них были убиты. Только одна зачинщица, благословлённая самим врагом рода человеческого сумела сбежать!

Люди в толпе вновь стали осенять себя и малых детей крестным знамением. К горлу Гленны подступил комок. Её затошнило. Она поспешно накинула на голову капюшон плаща, стремясь спрятаться.

— Злые силы наделили разбойницу обликом девичьим, ликом пригожим и нутром гадины, что прячется под колодезным камнем. Станом стройная, высокая, белокожая, ирландской крови, она выведывала секреты королей, чтобы продать их нашим врагам.

— Как же девка выведывала секреты королей, они ж дуры? — Донеслось до Гленны.

— Так то же баба! Юбку задрала повыше, бедром повела — так и короли заговорят.

Грянул общий гогот нескольких голосов. На болтунов зло зашикали. Посланник продолжал.

— Блудница скрывается среди добрых людей, те кто сокроют её станут врагами короля, кто поможет отыскать её получат награду серебром, те же…

Гленна не стала слушать дальше. Ей не было интересно сколько серебра посулил Тибальд народу за её поимку, так же как и какие муки посулил тем, кто поможет беглой ирландке. Не чувствуя ног, она пошла обратно. Она не обратила внимание, как завидевшего её издали пса. Пурка принялся танцевать на месте и вилять хвостом. Он бы бросился к ней навстречу, будь чуть менее послушным воле хозяина велевшего ждать у порога. Гленна же не видела ничего кругом. Она только что узнала, что Тибальд не только ищет её, но и объявил изменницей. Несомненно, Эгг узнает о случившемся. Грянет война, неотомщённой Онора не останется. За Гленну же мстить король не станет. Она была никем, пусть и кровь королей текла в её жилах. Да и к тому же, попадись она в руки людям Тибальда, её, чего доброго, обвинят и в смерти госпожи, которой она была верна. Её гибель всё ещё скрывалась, в этом не было сомнений. Как Тибальд заставил молчать всех, кто видел её? Перед внутренним взором появилось лицо ирландской девушки с соловьиным голосом, её мёртвые глаза, устремлённые в ночное небо. Ей стало страшно.

— Гленна, разве можно вот так исчезать? Что с тобой?

Она не сразу поняла, что обращаются к ней. Это был Борс. Он взял её за плечи, заставляя посмотреть себе в лицо. Как она скажет ему, что произошло? Уже сегодня он собственноручно выдаст её людям короля или просто местному старосте, который запрёт девушку под замок, пока пошлют весть в замок Тибальда.

— А та девка не ирландка? — раздалось совсем близко.

— Они ж рыжие, нет?

Борс понял, что дело неладно раньше, чем Гленна смогла что-то сказать. Он схватил её за руку и поволок за собой, подальше от людских глаз. Жестом он приказал псу бежать следом, тот без прежней радости последовал за хозяином: пёс чувствовал их смятение.

— Люди Тибальда, — прошептала Гленна, — ищут мятежницу.

Борс ничего не ответил. Он отвёл Гленну за сарай. Там дурно пахло из-за близости отхожего места, а в воздухе роились мухи. Пурка чихнул, крутясь под ногами. Гленна не чувствовала рук и ног. Ей казалось, что она уже мертва. Тело над воротами замка Тибальда стояло перед глазами. Улыбчивый юноша, которого она знала, висел в неестественной позе. Был живой, стал мёртвый. Она невольно представила на его месте себя. Сделать это оказалось очень просто.

— Стой здесь, — сказал Борс.

Гленна повиновалась. Не потому, что так уж сильно хотела послушаться. Она вообще ничего не желала, ничего не чувствовала. Кроме глубокого отчаянного ужаса, который мог заставить её застыть без всякого приказа.

— Сторожи, — велел Борс Пурке и ушёл.

Гленна стояла в своём ужасном оцепенении. Она почувствовала, как влажный собачий нос ткнулся в её руку. Ослабевшие пальцы, было, потянулись потрепать его по голове, но сил на это не хватило. Девушка не знала, сколько времени прошло. Когда Борс вернулся, она вздрогнула. Он не стал ничего говорить. Большая ладонь легла на её плечо, направляя. Отстранённа Гленна поняла, что охотник принёс их вещи.

Они вошли в конюшню, Борс достал топор.

— Что ты… — начала было Гленна, но осеклась.

Борс молча взял за поводья одну из лошадей, привязанных у поилки под навесом. Натянул кожаный ремешок, за который та и была привязана, разрезал его. Девушка