Орден во всю спину 3 - Константин Владимирович Ежов

Его голос был холоден, как лёд, и от этого холодка в груди Синявиной вновь сжалось тревожное предчувствие.

Владимиру Ланскому удалось вычислить момент, когда Ярослав Косой и его спутники проскочили мимо перекрытого ими периметра. Он был одержим мыслью выследить эту троицу – слишком уж хотелось понять, не они ли стали причиной того, что Подопытные вдруг начали вылезать среди бела дня. Всё сходилось: либо их появление совпало случайно, либо именно эти люди привлекли к себе внимание тварей чем-то необычным.

***

Косой же в это момент бродил по опустевшему торговому центру, некогда шумному и яркому. Стеклянные галереи, сверкающие витрины, детский смех и запах кофе – всё это было теперь лишь призраком прошлого. Здание, построенное на совесть, каким-то чудом выдержало удары землетрясений и не сложилось, как карточный домик. Но внутри всё было иначе – разруха царила безраздельно.

Навесные потолки обвалились целыми пластами, серые обломки висели клочьями, словно рваная ткань. Пол был завален досками и обломками гипсокартона, на грязных столах и стойках лежал плотный слой пыли толщиной с палец. Стоило провести по нему рукой – и в воздух взвивались облака, щекоча нос и заставляя кашлять. Пахло сыростью, плесенью и временем – тем самым густым запахом, от которого внутри становится пусто и тоскливо.

В этом царстве запустения Ярослав естественно быстро приметил витрину ювелирного магазина. Когда-то она, наверное, сияла огнями, притягивая жадные взгляды покупателей, а теперь выглядела как гробница забытых сокровищ. Украшения потускнели: серебро покрылось чёрным налётом, словно угольная корка. Стоило разломить изделие пополам – и в трещине на миг проглядывала настоящая, холодная серебристая искра, напоминавшая о прошлом блеске.

Золото сохранилось лучше, но и оно изменилось. Его поверхность покрыли красноватые пятна – следы долгого соседства с железными балками из рухнувшего потолка. Лишь присмотревшись, Ярослав понял: это ржавчина, въевшаяся в металл, но сама ценность золота от этого ничуть не уменьшилась.

Серебро его мало интересовало – в новые времена оно ничего не стоило. Нужно было думать о вещах, которые смогут обеспечить выживание и свободу. А золото оставалось золотом всегда.

Он понимал, что унести может не так уж много. Его личное пространство для хранения не безгранично – и потому каждый грамм имел значение. Но сейчас он впервые почувствовал настоящее облегчение: в этих кучах золота было столько богатства, что им с Лёшкой и Лариской хватит на десятилетия безбедной жизни.

Украшений здесь было море: браслеты, ожерелья, кольца. Чтобы сэкономить место, сначала Ярослав хотел взять по горсти украшений и сжимать их в кулаке, превращая в бесформенные золотые комки. Но потом смякинил, что как украшения их продать проще и дороже. Да и если уж приспичит, переплавить потом в слитки, а сейчас лучше не задерживаться и просто собирать. Золото здесь было обычное белое розовое и даже зелёное и синее. Последние два у него вызывали сомнения, что их будет легко так продать, как золото.

Это он помнил, что такое было, а вот чтобы сейчас, кто-то в этом мире… сильно сомнительно. Да что там, белое и розовое-то будет сложно реализовать. Да ещё и учитывая, что много ювелики было с драгоценными камнями, а вот серебро наверняка с фианитами, что только добавляло нежелание заниматься и им. Не выковыривать же эти фальшивки сейчас, ей богу. Собрав новую горсть, он переносил добычу в своё хранилище – туда, где золото лежало, словно в чреве дворца.

Потом попалось платина и встал вопрос, а брать ли его, вообще. Вряд ли сейчас кто его воспринимал как драгоценный металл и не получилось бы как в средние века с фальшивым серебром у испанцев. А потом подував, решил, а нехай будет. Привычного золота было не так и много, чтобы забить полностью даже собачью будку внутреннего пространства. Так чего пропадать добру. По тому же принципу он собрал не только золотые монеты, но и серебряные, сохранившиеся гораздо лучше ювелирных изделий из этого же материала. Да, сбыть их скорее всего не удастся, но ему они грели душу, так что в итоге весь доступный объём он забил полностью.

Пальцы у него неприятно ломило от усилия, кожа пахла металлом, а в ушах звенел сухой хруст украшений. Но это было приятное ощущение – оно значило, что он уже сделал шаг к новой, богатой и безопасной жизни.

И тут обнаружилось несколько небольших золотых слитка. Ну вот скажите на милость, как такое бросить? Правильно, никак! Но и лезть в хранилище было откровенно не охота, чтобы освобождать там место, для новых богатств. Не потому что считал, что всё, хватит, просто забил его так, что больше не влезет, а начни ковыряться всё рассыплется и опять надо будет всё укладывать. Прямо дилемма. И оставить нельзя, и забрать непросто. Так что Косой, скрипя зубами, считал это настоящей трагедией. Пришлось снять куртку и завязать в ней тугой узел с увесистыми золотыми слитками, словно в старой походной котомке.

По пути он заметил витрину с алмазами. Камни холодно поблёскивали в разбитом стекле, но для него они выглядели бесполезным мусором. Когда-то, как объяснял учитель, алмазы ценились безумно дорого, хотя их в мире было предостаточно. Просто цены держались искусственно, будто кто-то тянул за невидимые ниточки. Теперь же эти камни никого не прельщали – люди стали ценить еду и воду выше блестящих безделушек. Но он то помнил, да и вообще, просто красиво, так что и здесь остановился, и добавил веса в котомку.

В воздухе торгового центра висел тяжёлый запах пыли и ржавчины. На полу под ногами хрустели осколки стекла и обугленные панели. Вдруг Ярослав уловил чёткие шаги, эхом отдающиеся под высоким куполом здания. Звук был чужим, ритмичным – приближалась военная колонна. Он нахмурился: в город вошли люди Консорциума Потанина.

Ярослав отлично понимал, что теперь они наверняка знают о нём, Проныре и о Лариске. Людвига Булавкина, конечно, уже схватили – и он не удержался, выдал их всех и все их связи, о которых знал. Тварь! Хотя, так-то, это было лишь вопросом времени.

В данный момент Ярослав шёл по опустошённому торговому центру, тяжело прижимая к