Орден во всю спину 3 - Константин Владимирович Ежов

груди куртку, набитую золотом и алмазами. Его хранилище в дворце уже трещало от переполненности, и выбора не оставалось. Хотя многое с последними находками требовало пересмотра, но это всё потом, когда он окажется в спокойном месте. Вот тогда и пересортирует.

Что там задумали Станислав Хромов и Ярослава Журавлёва, его совершенно не занимало. Они наверняка гонялись за какими-то тайнами сверхов и загадочной эволюции, но Ярославу было плевать. Хоть бы в этом городе снова открыли кабинет рефлексотерапии – вот тогда бы он задумался. Сейчас же в голове у него была одна-единственная мысль: как смыться отсюда с добычей и не потерять при этом ни крохи.

Он уже собрался уходить, но снова услышал марш. Теперь шаги были чётче, дисциплинированней – отзвук сапог множился под перекрытиями, словно стены сами подыгрывали этому строевому ритму. Отряд был совсем рядом. Косой тихо выругался и юркнул обратно в ювелирный магазин.

Очевидно, Людвиг не только проговорился о них, но и успел снабдить врагов деталями. Впрочем, Ярослав ещё не поддался панике. Здание было огромным, запутанным, с бесконечными коридорами и заваленными переходами. Даже если солдаты войдут, найти его с наскоку не получится.

Да и сам город тянулся руинами до самого горизонта. Чтобы прочесать каждый дом, каждой подвал, у Консорциума Потанина ушло бы не меньше десяти дней, а то и все две недели, даже если согнать сюда тысячи бойцов.

На пыльной улице, подгоняя колонну, шёл Семён – командир подразделений Потанина. Шёл уверенно, тяжело ступая по асфальту, так что от гулкого звука шагов у Ярослава зазвенело в ушах. Его бойцы держались настороже: по словам Булавкина, Станислав Хромов и Ярослава Журавлёва были слишком опасными. Особенно Хромов, которого в их документах обозначили как человека с уровнем угрозы С.

Самого Косого они считали куда меньшей проблемой. В их глазах он выглядел обычным беглецом, которому просто повезло родиться с грубой силой и умением быстро сводить людей в могилу. Ну, или минимум, доводить до нервного срыва. Но не более. Они не знали его главного секрета – туза, который он приберёг в рукаве.

Семён, опытный солдат, знал цену любой силе. У него за плечами были бои, где силачей в пылу схватки скашивала очередь автомата за считанные секунды. Он был уверен: если Косой опирается только на мускулы, против стволов у него нет ни малейшего шанса.

Ярослав пригнулся, вжимаясь в тень полуразрушенной стальной стойки. Его плечо слегка задело холодный металл, и он почувствовал, как ржавчина осыпалась на ладонь сухим скрипом. Он затаился, стараясь дышать тише. Здесь, в полумраке, запах пыли и железа был особенно густым, словно сама тьма пыталась спрятать его. Он надеялся, что отряд пройдёт мимо, не заметив спрятавшегося человека с золотом в руках.

Когда Косой заметил взвод солдат под командованием Семёна, медленно шагающих мимо развороченного входа, он впервые за последние минуты позволил себе выдохнуть – хоть и негромко, осторожно, чтобы звук не отразился от голых бетонных стен. На миг показалось, что пронесло.

Но не тут-то было.

Семён, уже скрывшийся за углом соседнего здания вместе с людьми, вдруг резко остановился, словно наткнулся на невидимую преграду. Его шаги стихли, а затем раздался твёрдый, холодный голос:

– Я не помню, чтобы вещи в этом здании стояли именно так. Здесь кто-то был. И, возможно, всё ещё внутри.

У Ярослава неприятно сжалось в животе, будто туда залили свинца. Он понял, что недооценил врага. Этот командир оказался вовсе не тупым воякой, привыкшим полагаться на силу и оружие. У Семёна была почти чудовищная память – взгляд, что цеплял даже мельчайшие изменения в обстановке.

А ведь Ярослав действовал осторожно. Он почти не трогал чужих вещей: в лучшем случае едва коснулся одного-двух предметов на прилавке, да и то только затем, чтобы отодвинуть мешавшую ему мелочь. Но даже этих незначительных касаний хватило, чтобы внимательный Семён уловил разницу.

И теперь вся охота превращалась в игру в кошки-мышки, где мышь была заперта в клетке из разбитого бетона и железных балок.

Глава 9

Семён двигался с такой осторожностью, что со стороны могло показаться – он просто выполняет рутинный обход. Сначала он изобразил равнодушие, будто ничего подозрительного не заметил, и прошёл мимо полуразрушенного торгового центра. Но стоило ему убедиться, что цель держится на расстоянии, как он без лишних жестов вызвал подкрепление. Его расчёт был прост: замкнуть кольцо вокруг здания и не оставить беглецу ни малейшего шанса ускользнуть.

Взвод Семёна осторожно рассредоточился, обхватывая периметр, словно невидимая сеть. Остальные пять взводов, приглушив шаг, медленно поджимали кольцо, подбираясь всё ближе. В их шлемах встроенная связь щёлкала короткими командами, едва слышными, но бесконечно удобными: не нужно было орать на весь квартал, достаточно было шёпота, и весь отряд уже знал, что делать.

Семён повёл людей к главному входу, и со стороны их шаги казались привычной картиной – обычный патруль, возвращающийся после обхода. Ни суеты, ни резких движений. Только размеренный, отточенный марш. Вот только солдатские сапоги с дубовыми подмётками никак не могли скрыть стука каблуков по голому бетону. Каждый шаг отдавался в пустых коридорах гулким эхом, словно где-то внутри здания кто-то невидимый вторил им.

Косой услышал эти шаги – и у него неприятно защемило внутри, будто сердце опустилось в живот. Вздох вырвался сам собой, но он подавил его, втянул воздух обратно сквозь зубы. Надежда на случай уже казалась смешной: всё в этом мире, что строилось на удаче, обречено было прожить недолго. Если бы он продолжал тешить себя мыслью, что враги его так и не заметили, это было бы глупо, по-детски глупо.

Солдаты Консорциума не возвращались бы сюда без причины. Слишком уж они старались выглядеть безразличными, а за этим безразличием всегда что-то скрывалось. Ярослав понял – они знают. Или, по крайней мере, догадываются.

Сердце его кольнуло, как ножом. Он медленно положил куртку на пол. Ту самую куртку, в которую только что заботливо заворачивал золотые слитки и алмазы. Отказаться от золота оказалось труднее, чем он себе признавался, но сейчас оно было обузой, опасным грузом, способным стоить ему жизни.

Жизнь против металла. Выбор не требовал долгих размышлений.

Даже самый сильный человек не сможет бежать достаточно быстро, если тащит на себе целую кучу золота. Лишний вес тянет вниз, сбивает дыхание, крадёт равновесие. И уж точно может оказаться тем, что замедлит смертельно нужный рывок.

Ярослав всегда относился к деньгам просто: они инструмент, средство, но никак не божество. Он любил их,