«Бис»-исход - Александр Владимирович Плетнёв

– Сбрасывай её, сбрасывай! Сейчас рванёт! – запальчиво выкрикивал пилот, командир экипажа. Русский пробил им бомбоотсек, оттуда потянуло, завоняв палёным – где-то что-то горело, поджаривая торпеду, та не детонировала сразу, но могла в любой момент.

Бомбардир жал на спуск электропривода:

– Не сбрасывается! Не сбрасывается!

Пилот со своего места попытался избавиться от опасного груза вручную, дёргая рычаг. Тщетно. Самолёт повело на курсе. Несмотря на предпринятые противопожарные меры, задымление нарастало, появилось пламя.

– Сгорим к чертям, сгорим!

– Садимся на воду! Садимся на воду! Внимание! Высота 800 футов… 500… 300… 100… приготовиться к удару!

Развернувшуюся в небе битву влекло далее, оставляя за собой на принимающей океанской поверхности обломки и целые плáнеры, круги на воде, веемые ветром дымы́, огарки, набрякшие осевшие на волнах парашюты, должные привлекать жёлтым цветом спасательные жилеты и плотики. Вот и эту очередную жертву – герметичный фюзеляж «Эвенджера» обладал положительной плавучестью, не будь он вспорот пушечной очередью. Экипаж готовился к неизбежному купанию.

* * *

К слову, планирующие воздушный налёт штабисты британского авианосного соединения рассматривали для 820-й эскадрильи торпедоносцев выход на советскую эскадру с альтернативного курсового вектора. В том числе. Это было тактически обоснованно – пикировщики отвлекают на себя внимание средств ПВО. Была основная массовая группа торпедоносцев, тогда как подкравшееся на низкой высоте звено «Эвенджеров» внезапно атаковало с другого, неочевидного направления.

Отсутствие достоверных данных о местонахождении русских ставило реализацию данных замыслов под сомнение. Практически. Заблаговременно и вовремя обнаруженные надводные цели радарами поисковых «Барракуд» ещё сохраняли некие эвентуальные возможности успеть перенаправить торпедоносцы в обход, во фланг, или же…

Никаких «или» для них не случилось. Внезапный ракетный удар спутал все планы, внеся неразбериху в общее управление крылом. Лидирующий эскадрильи «Грумманов» старший офицер пытался что-то прояснить у руководившего всем боевым вылетом координатора, а именно: следует ли им оставаться на прежнем курсе? Или же предпринять обходной манёвр? Так и не дождался ответа.

А потом ему, всем им, стало не до этого – налетели советские истребители, и началось…

* * *

Классический Vic – V-образный трёхсамолётный клин, ведомый суб-лейтенантом Биллом Кóстером[64], шёл в середине общего строя, что давало ему достаточно удобную позицию наблюдать за развернувшейся по сторонам и выше на горизонталях схваткой. Советских истребителей было немного, какая-то их часть предпринимала атаки на крайние и замыкающие «Эвенджеры». Другие занялись «Файрфлаями» эскорта. В чём немало преуспели. Лейтенант со своего места пытался оценить положение, осматриваясь, выискивая, где свои. «Где, чёрт возьми, наше прикрытие?» В то время как наскоки «красных» непосредственно на группу торпедоносцев только ужесточились. Британские экипажи, пилоты, им приходилось буквально терпеть, ведя свои точно потяжелевшие машины в плотном ряду, валко удерживая интервалы и дистанции под вражеским огнём. Молча. Эфирный канал был отдан на откуп бортовым стрелкáм – в данной ситуации это было правильно и более чем актуально, этого требовала тактика совместной обороны.

В наушниках перекликалась их командная работа, предупреждая, предваряя направление на угрозу, ведя стрельбу, передавая цели от сектора к сектору:

– Дуглас, Дуглас, бери выше! Он уже над тобой! Задай ему трёпку!

…Сигнализируя без позывных:

– Правый фланг, всем, кто видит, противник на два часа.

…И уже взвинченное:

– Ещё один бандит, справа-сзади, справа-сзади! Поджёг нашего! Внимание! Dogsbody[65], он твой. Да бей же, бей! Есть… дымит! Дымит! Отлично вмазали! Не забудьте выписать чек от сэра Уинстона.

«Чёрта с два», – суб-лейтенант Билл Кóстер проводил взглядом проскочивший с опережением и выше краснозвёздный истребитель, профессионально отмечая, что тот, скорее всего, добавив дросселя, выбросил из выхлопных патрубков сизоватый дымок. И не более. Так что чёрта с два – враг, провожаемый сотнями пуль, ушёл.

Со всё более гнетущим ощущением он шарил глазами по небу – неприятеля только прибавилось. Сейчас, в фактическом отсутствии воздушного прикрытия, он всё больше склонялся к тому, что дело принимает очевидно скверный оборот. Русские отбросили свою осторожную тактику выбивания крайних и точно с цепи сорвались, нападая уже без оглядки на летящие навстречу пули. Их действия не подлежали какой-либо организации – они просто совершали заход за заходом, наскакивая с пальбой, проносясь выше по головам на скорости с набором, чтобы отбежав, перевалившись на крыло или виражнув разворотом, атаковать и атаковать снова. Снова и снова.

Наплевав на несомый ущерб и потери, они всё же добились своего, развалив британский строй.

Билл Кóстер напрямую стал свидетелем, с чего всё началось и посыпалось. Один «Эвенджер» из правофлангового звена, подвергшись атаке, утратил управление, сходя с курса. Его потащило резко в сторону на другую машину, та в свою очередь шарахнулась, подрываясь выше, чтобы не столкнуться, едва не боднув соседний торпедоносец. В эту прореху вклинился советский «Як», точно лиса в курятник, разя всем бортовым оружием, внеся окончательную сумятицу в налаженные порядки.

Теряя лидирующие машины, ведомые торпедоносцы заметались, становясь уязвимыми. Попавший под обстрел командирский «Грумман» протянул недолго и выбыл из игры. Все видели, как экипаж боролся за высоту и скорость, неумолимо снижаясь к воде… их судьба не вызывала сомнений. Эстафету старшего – постоянно вызывать по радио истребительное подкрепление – перехватил кто-то другой. С тем же, впрочем, результатом. Перекличками в эфире пилоты силились собраться, снова сбиваясь в Vic‐тройки, с невозможностью эшелонирования рядясь к ведущему звену уступом слева, справа, позади, стараясь тем самым вновь сколотить оборонительную коробку с оптимальными секторами для стрелковых точек.

Неожиданно для себя Билл Кóстер обнаружил, что возглавляемый им полуфлайт оказался лидирующим. Не задумываясь, суб-лейтенант взял общее командование на себя.

– Гиббс? – сидящий позади него в кабине штурман-бомбардир всё это время не издал практически ни звука, и Кóстер хотел убедиться, что с ним всё нормально.

– Я здесь, сэр.

– Курс?

– Идём правильно, погрешность не более трёх-пяти градусов, при всём желании далеко уклониться сменой курса эскадра «красных» не могла. Билл, – голос штурмана дрогнул, – доведи нас до этих чёртовых русских. Мы слишком многое вложили и слишком многих уже потеряли. Позади там совсем паршиво. Искупить такое – только торпеду в брюхо линкору. Не меньше. А лучше бы их всех…

Лейтенант не ответил, всё его внимание концентрировалось на стрéлке компаса и на линии горизонта обзором по курсу, где вот-вот должны были показаться их главные цели – корабли. Сейчас ему было не до того, чтобы оглядываться по сторонам, а всё, что происходило в уязвимой задней полусфере, очень эмоционально передавал бортовой стрелóк, держащий гарнитуру связи в постоянном рабочем режиме.

Его перемежающиеся с «ду-ду-ду» пулемёта ругательства (что-то из серии «получите, краснозвёздные ублюдки»),