«Бис»-исход - Александр Владимирович Плетнёв

class="p1">Развернувшееся в небе действо смотрелось с особым интересом, чем-то походя на затёртую военно-историческую хронику. Практически в том же самом чёрно-белом цвете, когда и северная Атлантика в доминирующих серых красках, и небо не столько голубое – скорее, пепельное, а поршневые самолётики – чёрные крестики-силуэты, издалека кажущиеся такими медлительными, лишь по мере приближения, сужением поля зрения, наращивали эффект скорости на виражах и петлях.

Не оглядываясь, не опуская бинокля, от командира ЗРД[73] Скопин услышал главное – неисправности в электрической цепи устранены, зенитный комплекс снова в боевой готовности.

Случай не то чтобы разовый. Отказы техники порой случались. Но одно дело на учениях, когда производилась тепличная пара пусков и дробь, или же вот как сейчас – в боевой обстановке. И пусть в проблеме разобрались быстро, однако это не отменяет того, что на пять минут пусковая ЗРК выбыла из дела. Будь они под прямой массированной атакой серьёзного противника, эти пять минут могли бы стать роковыми.

Причину сбоя капитан-лейтенант выявил – попадание солёной морской воды и окисление контакта. Драгметаллы в Союзе на военную технику не жалели, а после шторма всё, что могло претерпеть воздействие ветра, ударов волн и проникновения влаги, было подвергнуто соответствующему осмотру и тестированию, но вот вылезло же…

– Всё перепроверить, лично проконтролировать, и чтоб никакой там сухой протирки[74], – в общем-то, распоряжение – лишь бы гавкнуть. И без того после стрельбы любое оружие подлежит чистке. В данном случае от нагара, оставляемого выхлопом стартующих ракет. Скопин лишь ещё подумал, что ни один корабль современного на 1985 год флота СССР, включая и данный крейсер «Москва», не производил разом столь интенсивных ракетных стрельб. По крайней мере, ЗРК «Шторм».

Кап-лей козырнул, собираясь уходить выполнять приказ, но был остановлен. Накладка с ЗРК навела Геннадьича на ещё одну мысль.

– Как у нас по срокам годности наличных В-661 и тех, которые поступили поверх штата? РДХ[75] нет? А то знаю ушлых складских мичман-прапоров, подсунут залежалые…

– Никак нет. Боекомплект в норме. Проверяли при поступлении.

– Товарищ командир, – призвал один из вахтенных с озабоченным лицом, на котором читалось «срочно!»

– Что там?

С мостика в бинокль было видно, что воздушное сражение почти подошло к той черте, когда вот-вот уж должна была прозвучать команда на вступление в непосредственное действие корабельных средств ПВО.

Если понадобится, свои ресурсы мог задействовать и «Кондор». Крейсер шёл позади эскадры, отставая на четыре с половиной мили, группа торпедоносцев, в принципе, находилась в зоне действия ракетного комплекса, по траверзу. И даже когда «Эвенджеры» снизились к самой воде, и ЗРК «Шторм» практически выпал из действия (минимальная высота поражения 100 метров), у них ещё оставался резерв оказать посильную поддержку артиллерийским огнём АК-725… пусть дистанция стрельбы по дальности и не была самой оптимальной.

Однако с пункта управления «Чапаева» продолжали уповать на истребительный заслон. Молчал и КП флагмана, при том, что именно «Советский Союз» был выбран целью торпедной атаки англичан.

Всё это время на экранах РЛС «Восход» продолжали отслеживать противоборствующие самолёты на других эшелонах – маневрирующие выше, сходящиеся, расходящиеся, разлетающиеся… пáдающие. Из этого всё более и более редеющего клубка операторы выделили две метки.

– Цель, пеленг 130, высота три с половиной тысячи, скорость 300 километров в час, курсом на эскадру, предположительно пикирующий бомбардировщик противника.

И сразу же:

– Ещё один контакт на том же пеленге… эшелон… дистанция…

Рисунок движения на экране нарушился, на индикаторе вычеты допплеровской составляющей по радиоотражению указывали на то, что второй из помеченных самолётов маневрирует на более высокой скорости. По характеру этого маневрирования напрашивался вывод, что судя по всему, это пытающийся перехватить первого британца «Як».

Но в любом случае их уже разбили на приоритетные «цель № 1» и «цель № 2», взяв на сопровождение.

Запрет на стрельбу зенитными средствами сохранялся. Старпом, связавшись с диспетчером ПВО эскадры, сразу донёс информацию, обозначив угрозу.

– Уберите этот «Як», а мы уберём чужого.

На «Чапаеве» сомневались. Посредственный радар авианосца нужной картинки не давал. Визуально наблюдать приближающиеся самолёты пока не представлялось возможным – их скрывали облака. Запросы в эфире комэскам и лётчикам ситуацию не прояснили. Иначе говоря – ничего не ясно. А время поджимало. На мостике «Чапаева» уже склонялись к мысли, что второй самолёт вовсе не «Як», а прикрывающий свой бомбардировщик английский истребитель, кружащий в барраже. И не могли рисковать – даже одна бомба в полётную палубу авианосца и серьёзный вывод её из строя обрекал на потерю всех остававшихся в воздухе самолётов авиагруппы. Но почему-то тянули…

* * *

Ускользнувшую из общей свары «Барракуду» преследовал старший лейтенант Кутахов[76]. Он бы свалил этот неуклюжий бомбёр сразу, с первого наскока… отказала пушка, и ему пришлось передёргивать.

Англичанин воспользовался – ушёл в облака. И далее повёл себя очень толково, вовремя успевая скрываться в пелене, сменой курса всякий раз сбивая атакующий истребитель с ориентира.

Кутахову приходилось кружить вокруг, беря выше, ныряя ниже, прочёсывая облачность с риском столкновения, выискивая, когда же из белой мути покажется силуэт вражеского самолёта. Стреляя при первой же возможности. Пушка так и не запустилась, а пулемётные очереди оказывались малоэффективны.

* * *

Аэродинамика высокоплана Fairey Barracuda изначально несла в себе ряд пороков. Сейчас же, с подвешенной 1600-фунтовой бомбой, в неадекватной информативности правого элерона, перебитого русским, неповоротливость бомбардировщика могла стоить им жизни.

Вцепившийся в ручку управления британский пилот слышал, как сзади стучали спаренные «виккерсы», и сам вертел башкой, и без оглядки реагировал на голос заднего стрелка, дающего поправки на уклонение. Привязавшийся «иван» наседал, вынуждая кидаться то в одну сторону, то отворачивать в другом направлении, стараясь при этом не лишиться, наверное, единственного козыря в борьбе с истребителем – скрыться, нырнув в ближайшую облачно-кучевую гущу.

И всё же англичанин полагал, что у них есть все шансы добиться результата. Лишь бы штурман, выдерживающий по компасу генеральный курс, невзирая на все метания, вывел их на эскадру. А уж там… достаточно выделить в строю авианосец и… атака.

Кильватерный след в разрыве облаков открылся внезапно, его заметил штурман через специально встроенный для обзора вниз из-под крыла боковой иллюминатор в фюзеляже.

– Левый траверз! Внимание, вижу корабль с плоской палубой впереди по левому борту.

Пилот «Барракуды» перевёл взгляд, в свою очередь тоже узрев ниже подёрнутую туманной дымкой вожделенную цель. А большего им и не надо было.

Бомбардировщик с креном на левое крыло пошёл по нисходящей.

* * *

– Внимание! Цель № 1 изменила курс, – срочно известили с поста