Город, что дышит туманом - Виктория Драх

За разговорами о прошлом и просто весёлой болтовнёй дорога прошла незаметно, хотя, судя по солнцу, ехали мы не меньше двух часов. Томас привёз меня в бывшую королевскую резиденцию, когда-то знаменитую своим огромным парком с бесчисленным количеством статуй, фонтанов, ажурных клумб и беседок. Вроде бы даже где-то была пара прудов с лебедями и утками. Увидеть эту красоту раньше дозволялось не каждому – несколько поколений королей приезжали сюда летом, чтобы отдохнуть от шума и суеты столицы. Поэтому на «королевской даче», как метко прозвали небольшой и скромный, в сравнении с роденским дворцом, особняк удостоившиеся чести посетить его иностранные послы, никогда не проводились балы, праздники и официальные приемы. Я огляделась, придерживая норовившую унестись вслед за стаями перелётных птиц шляпку.

– Не знала, что резиденцию восстановили, – маленький двухэтажный особняк, около которого мы оставили машину, радовал глаз витражными окнами, белоснежными стенами с барельефами и ярко-зелёной крышей. Я была здесь всего один раз, но «королевскую дачу» запомнила совсем другой: обгоревшей, с чёрными провалами окон, вывороченными магическим поединком деревьями и подсыхающей кровью на выложенных крупным камнем дорожках.

– Пока что восстановили только парк, в особняке всё ещё идёт ремонт. – Том повёл меня по тропинке сквозь пышную зелёную растительность. – В прошлом году всю территорию выкупил виконт Вёлье. Скоро здесь будет гостиница с рестораном и, боюсь, толпы людей. Насладиться тишиной и уединением, как сейчас, не выйдет.

Я с удовольствием вертела головой, отмечая и цветущие кустарники, и желтеющие кроны некоторых деревьев, и пробегающих буквально под ногами белок. Упоительно-сладкий тёплый ветер трепал мою косу и то и дело норовил приподнять пышную юбку. Томас, поддерживая меня под руку и следя, чтобы я не оступилась на неровной дороге, устроил настоящую экскурсию, показывая, что уже сделали, а что только планируется построить.

– Откуда ты всё это знаешь? – не удержалась я от вопроса. Дознаватель посмотрел на меня с лёгким укором, но этот взгляд я выдержала. Вот если бы он про виконта Вёлье рассказывал, я бы поняла, но про парк! Наконец Том сознался:

– Несколько лет назад кто-то пустил слух, что на территории «королевской дачи» зарыт клад. Ты не представляешь, сколько самых разных людей отметились в этом лесу с лопатами наперевес. Было интересно наблюдать за ними. Когда Вёлье выкупил земли, я решил, что виконт тоже собирается искать королевские сокровища и таким образом избавляется от конкурентов. Планы грядущего строительства я достал и рассмотрел исключительно из любопытства и был приятно удивлён, когда резиденцию действительно начали восстанавливать. Из всех охотников за деньгами Вёлье оказался самым разумным – думаю, вложенные в этот проект средства вернутся к нему лет через пять, а ещё через десять виконт удвоит, а то и утроит своё состояние. Ни один клад с этим не сравнится.

– А сам клад? – не сдержала я любопытства. – Он есть?

Томас загадочно усмехнулся.

– Скажем так… Был.

– Ну вот, – расстроилась я.

– Ты бы присоединилась к раскопкам? – Брови Тома взлетели, такого он от меня явно не ожидал.

Я задумалась – с лопатой в руках я себя плохо представляла.

– Скорее, постаралась бы изучить старые хроники, определить, какому из королей принадлежит предполагаемое сокровище, – решила я. – Потом достала бы карты парка разных лет и вычеркнула из зоны поиска всё, что было построено после этого периода – либо там ничего нет, либо клад нашли при строительстве и как-то умудрились это скрыть. Затем я изучила бы биографию и основные слухи, касающиеся нужного мне правителя: наверняка это помогло бы определить пару-тройку мест, требующих особого внимания. И только после этого, возможно, взялась бы за лопату.

Улыбка Тома стала шире, обнажив слегка заострённый клык.

– Не одной тебе пришёл в голову столь здравый план. Даже больше: слух о кладе пошёл именно потому, что кто-то заинтересовался, чем именно я занимаюсь в роденском архиве, и, изучив мои запросы, сделал правильные выводы. Правда, клад к тому времени я уже благополучно нашёл.

– Ты?! – Я осмотрела одетого с иголочки Томаса. Чёрные брюки, тёмно-бордовая рубашка, поблескивающие в лучах солнца драгоценные камни на перстнях-артефактах… – Знаешь, тебя с лопатой мне тоже сложно представить.

– И правильно, лопата не понадобилась, – довольный произведённым эффектом, поведал Том. – Я использовал кувалду. Пришлось разбить пару статуй на аллее у пруда.

Переглянувшись, мы захохотали, вспугнув громким звуком стайку сидевших на ближайшем дереве птиц.

– Не знала, что в тебе дремлет вандал, – отсмеявшись, призналась я. Томас пожал плечами.

– Не одному же Нару вокруг себя разрушения сеять.

Пообедали мы прямо в парке, расстелив покрывало на мягкой и пушистой траве. В машине оказалась припрятана большая корзина с сэндвичами, вяленым солёным мясом, фруктами и ягодными пирожками. Я немного устыдилась – о том, что мы едем на весь день, знала, но взять с собой перекус даже не подумала. Томас же предусмотрел всё – и обед, и горячий чай с бодрящим ароматом цитрусов в термосе, и даже вино, которое мы, посмеиваясь, пили из чайных чашек: один из бокалов неудачно треснул в дороге, так что мы обошлись без них. После мы снова бродили по дорожкам, дошли-таки до пруда, не нашли лебедей и скормили остатки пирожков наглым толстым уткам. Прогулялись по аллее, полюбовались на восстановленные скульптуры – Томас показал полураздетую деву с младенцем, в постаменте которой Вильгельм Шестой спрятал украшения своей фаворитки после того, как застал её в постели с послом дружественной в то время Линтары. Высланная из столицы фаворитка пала жертвой разбойников по дороге в своё поместье, а корабль выдворенного из страны посла покинул порт Родена, но в расположенную выше по течению Линтару так и не прибыл, что едва не привело к войне. Вильгельм Шестой, подумав, объявил посла жертвой речных пиратов и даже устроил несколько показательных казней. Гедемин, Линтарский князь, подумал чуть дольше, но сделал вид, что поверил. Войны удалось избежать, однако отношения с северным княжеством оставались напряжёнными до сих пор, хотя спустя более чем триста лет никто не помнил, с чего всё началось.

– Но как ты определил, какая именно из скульптур тебе нужна? – По обеим сторонам аллеи их было не меньше десятка.

– Никак. Поэтому и разбил несколько, пока не нашёл нужную, – сознался Том. – Стараниями Вильгельма Шестого память о баронессе Вайолет Даранской практически стёрта из истории, даже не осталось ни одного портрета. Её род прервался на ней, а земли нынче поделены между несколькими графствами. В одном месте я нашёл упоминание, что Вильгельм велел убрать из его покоев скульптуру, сделанную,