Метод Макаренко - Феликс Кресс

Чаи гонял с девоньками, слушал всякое-разное. Впитывал опыт старших товарищей. Внезапно дверь с грохотом открылась и на пороге показалась очень высокая и очень худая дама средних лет с прилизанными волосами.

Хлопнув дверью, она сделала пару вдохов и выдохов, а затем в несколько широких шагов прошла к столу.

Ба-бах!

На стол с грохотом опустились тетради и учебник, которые были в руках у вошедшей. Тетради веером разлетелись по столу. Все разговоры в учительской разом стихли, а физрук, увлечённый разглядыванием в телефоне каких-то полуобнажённых девиц, аж подпрыгнул от неожиданности.

— Сил моих больше нет, — выдохнула вошедшая и втянула носом воздух, пытаясь успокоиться. Одну руку она упёрла в бок, а второй оперлась о стол. — Они… как с ума посходили сегодня! Петров снова учудил. Чуть полкласса мне не взорвал! Экспериментатор хр-р… естоматийный.

— Томочка, — подошла к ней девушка помоложе и мягко погладила её по руке. Выглядела она интересно. Что-то среднее между тургеневской барышней и Мата Хари. — Это ретроградный Меркурий. Он скоро пройдёт. Понимать такое надо. С твоим-то опытом.

В ответ её смерили таким взглядом, что девушка аж голову вжала в плечи, но не отступила, продолжила увещевать и успокаивать коллегу.

Неожиданно для себя, я так увлёкся этой сценой, что сам не заметил, как стал грызть печенье и запивать его чаем, на пару с ещё одной женщиной. Её я вчера на планёрке не видел, как и этих двух.

— Уволюсь, — процедила высокая. Но уже было видно, что первые эмоции схлынули и сейчас она негодует больше для порядка, чем на самом деле готова уволиться.

— Ну что ты, Томочка. А как же дети? — лепетала тургеневская Мата Хари.

— Вот ты, Алёна, вообще не помогла сейчас, — сказала высокая и стала собирать тетради, которые разлетелись по столу. — Вот напишу заявление на увольнение и выдохну.

— Ага, — проговорила моя соседка и встала на ноги, отряхивая крошки с водолазки. — А ипотеку кто выплачивать будет? Менделеев?

— Ой, — отмахнулась от неё высокая. — Оставь в покое Менделеева. Он своё уже отстрадал.

— Ну раз Менделеев не выплатит, значит, тебе придётся. Так что идём учить подрастающее поколение уму-разуму. Кто-то же должен, — она посмотрела на часы. — Скоро звонок на урок.

Они перекинулись ещё парой колких фраз и вышли из учительской. Я же обратился к физруку, который по-прежнему залипал в телефоне и чему-то улыбался.

— Слышь, друг, а кто это?

— Кто? — не понял он.

— Ну вот эти две, которые ушли с моей соседкой.

— А, эти… Высокая — это Тамара Дмитриевна. Химичка. Соседка твоя — Это Наталья Михайловна. Математику ведёт. А третья — это Алёнушка, — он мечтательно улыбнулся. — То есть Алёна Георгиевна. Биологию преподаёт. Горячая штучка, видал?

— Видал, ага, — согласился я.

— Хотя тебе с ней ничего не светит, — гыгыкнул физрук.

— Это ещё почему? — Не то чтобы я собирался, но интересно же, почему это мне не светит.

— Да у вас же конры. Забыл?

— Забыл, — не стал отрицать я. — После аварии многое забыл и не до конца вспомнил.

— А, точняк. Ты ж на голову ударенный. Ну вы с этой троицей не разлучниц здорово повздорили как-то. На всю школу тогда ор стоял. Ну как, они орали, а ты больше мычал и старался сердечный приступ не схватить, — заржал физрук.

Я же наморщил лоб. М-да, Егор. Не тем способом ты женщин доводил…

— А в чём суть конфликта была?

— Да я откуда знаю? Эти, — кивок на дверь, — молчат, как партизаны на допросе. Говорят, личное.

— А орали-то о чём?

— Что-то о школе там было. Честно, сам уже не помню. Да и фиолетово мне как-то на ваши разборки. Здесь через день кто-то на кого-то орёт. Работа такая, нервная.

— Не могу не согласиться, — сказал я и встал на ноги. — Ладно, пойду на урок.

— Ага, — отозвался физрук, снова уткнувшись в телефон. — Удачи.

Следующим уроком у меня был как раз таки девятый Б. Ну, с этими-то проблем не должно быть. Я с ними вчера нашёл общий язык. Они думают, что победили, а после победы люди обычно расслаблены и не злобливы. Отстреляюсь по-быстрому, и всё.

Я вошёл в кабинет, ожидая увидеть ту же сцену, что и вчера. Но в классе была идеальная тишина. Все дети сидели на своих местах, и даже руки на партах сложили. Я аж на секунду остановился, окидывая взглядом эту пасторальную картину. Не к добру такое примерное поведение.

— Класс, здравствуйте, — поздоровался я и прошёл к столу. Пока шёл, у меня появилось стойкое ощущение, будто я иду под дулами пистолетов. Напряжение витало в воздухе такое же, как на стрелках в девяностые.

Класс молчал. Я сел за стол и открыл журнал. Пробежался глазами по списку фамилий. Что ж, начнём знакомство.

— Давайте знакомиться, а то вчера не успели. Андреев, — прочёл я первую фамилию и посмотрел на класс, ожидая увидеть названного. Но никто не шелохнулся, а класс по-прежнему молчал. — Андреева нет?

Снова тишина. Смотрят себе в одну точку прямо перед собой, так, будто я пустое место. Кажется, я понял, что происходит. Бунт на корабле. Я отложил в сторону журнал и встал.

— Ну и что у нас происходит? У вас тоже, как его там… Ретроградный Меркурий?

Ноль реакции. Сидят, как истуканы и пялятся в пустоту.

— Это никуда не годится. Так у нас конструктива не выйдет, — я потёр переносицу. — Выкладывайте, что у вас. Я мысли читать не умею.

Наконец, одна из учениц с первой парты перевела на меня взгляд. Это была та самая с двумя косичками и в очках.

— А вы знаете, что манипуляция людьми — это плохо, Егор Викторович? — очень серьёзно спросила она.

— Фамилия? — спросил я.

— Васильева, — ответила она.

— Манипуляция — штука тонкая, Васильева, — начал я. А сам в это время стал лихорадочно подыскивать аргументы. Уже понял, куда дует ветер. — Иногда может показаться, что человеком манипулируют, но на деле всё не так, как кажется.

Сказал и сам себе не поверил. Как-то плохо получилось. Но я же не солгал. То, что я с ними провернул, было больше хитростью. Я ж не во вред им… манипулировал.

— Вы специально нам сказали, что не хотите открытый урок, чтобы мы назло вам согласились и помогли. Это — манипуляция, Егор Викторович, — отчеканила Васильева.

— Да! — вскочил с места какой-то пацан в кофте с нарисованным на ней роботом, который вытянул вперёд руку. — А мы вам не стадо какое-то!

— Да-а-а! — поддержал его хор голосов и вверх взметнулся лес рук.

— Фамилия? — спокойно спросил я. Если так продолжится, то я и без