Князь Барбашин 3 - Дмитрий Михайлович Родин

— Удачи тебе, Нильс, — вновь крепко обнял мужчину архиепископ. — Мне же пора, а то капитан уже злиться оттого, что мы упускаем хороший ветер.

И Браск, пока ещё не беглец, покинул пирс, взойдя на борт давно изготовившегося к выходу корабля. На нём тут же раздались громкие команды, с грохотом втащили сходни на палубу и вскоре, подгоняемый утренним холодным бризом, торговец отвалил от причала и направился в сторону открытого моря.

А Нильс Фалькадл вернулся домой, отдал последние распоряжения мажордому и уже следующим утром верхом одвуконь в сопровождении двух пар вооружённых слуг отправился на север.

В Тронхеймфьорд Фалькадл прибыл непривычным для этих мест способом — верхом через горы, и остановился в одной из окраинных таверн Нидароса, после чего принялся выяснять сложившуюся ситуацию. Всё, что он знал от верных людей, это то, что молодой Стуре находится где-то недалеко от этого города, так что его местонахождение ещё предстояло выяснить. А для этого нужно было просто встретиться с одним из его сторонников, который знал бы Фальдкадла и то место, что он занимал среди антикоролевской партии. Такой человек на примете у шведского дворянина был, но, как назло, он находился в отъезде, так что даже письмо Фальдкадла, посланное им заранее, еще не было им прочитано. Так что пришлось Нильсу начать сбор информации самостоятельно, одновременно изучая ситуацию в Нидаросе. И увиденное в городе ему не слишком-то и понравилось: восточные схизматики пользовались здесь чересчур большой популярностью, заваливая местный рынок дешёвыми, а главное, столь нужными для местных жителей товарами. Даже ганзейцы уже с трудом составляли им конкуренцию, выигрывая лишь на доставке зерна и иного продовольствия, в которых бедная на пахотную землю Норвегия всегда испытывала недостаток.

Поскольку, как известно, лучшие места, где можно было собрать все окрестные новости и слухи — это рынок или таверна, то Нильс, отправив слуг на рынок, сам предпочёл часами просиживать в обеденном зале приютившего его заведения. И не прогадал. Именно тут он и услыхал про фру Ингерд Оттесдоттер. Это имя ему было знакомо, ведь прежний канцлер шведского королевства, с которым он был хорошо знаком, одно время гостил у неё в усадьбе. Так что он решил узнать об этой женщине побольше. Так, на всякий случай!

Фрейхен Ингерд происходила из знатного рода Ремеров и по воле родителей была ещё в юном возрасте выдана замуж за Нильса Хенрикссона. Таким образом две семьи, имевшие права на одно поместье Аустротт, красиво разрешили назревавший имущественный спор браком своих детей.

К тому же Нильс Хенрикссон был очень могущественным аристократом, занимая сразу две должности: канцлера и верховного управляющего Норвегии. Но в 1523 году он покинул сей мир, оставив после себя пятерых дочерей и довольно деятельную вдову, ставшую по воле судьбы самой богатой землевладелицей Норвегии, но готовой при первой же возможности прибрать в свои руки ещё больше наделов.

Последнее привело к тому, что из-за имущественных споров фру Ингерд быстро стала врагом примаса Норвегии и архиепископа Нидароса Олава Энгельбректссона. Но не только имущественные споры разделили молодую вдову и архиепископа. Реформация пока что делала первые робкие шаги по норвежским землям, и лютеранство проповедовалось в основном только в Бергене да в нескольких знатных семьях на западном побережье. Фру Ингерд в браке жила тихо, но едва овдовев, неожиданно превратилась в политически активную фигуру, решительно принявшую новое учение и ратующую за слом кое каких старых порядков. Причём архиепископ ничего не мог поделать с этим гнездом ереси у себя под боком, ведь в противовес ему у вдовы имелся не менее могущественный заступник — муж её дочери Винсенс Лунге, представлявший здесь короля Дании.

В общем, фру Ингерд была женщиной не только богатой, но и решительной, сочетавшей в себе женскую хитрость с неженским умом.

Но больше всего Фальдкадла привлекли слухи, которые окружали вдову, по которым она и её зять, датский нобель Винсент Лунге, укрывали в своём поместье Аустротт некоего молодого человека, что бросил вызов самому королю Швеции. О том по большому секрету болтали по всему городу, так что Нильс даже удивился подобной неосмотрительности со стороны Стуре и его сторонников, если это были, конечно же, они. Но быстро сообразил, что бояться заговорщикам в этих местах было некого, да и представитель датского короля не просто же так обхаживает мятежника из другой страны. Судя по всему, как когда-то Густав Ваза на Ганзу, Нильс Стуре собирался сделать ставку на Данию. И это с точки зрения католика Фальдкадла было плохо: Реформация в Дании гремела уже вовсю, и раз Нильс определился с союзником, то значит он уже практически готов отречься от Рима. Впрочем, возможно, он слишком торопится. Датский король не так богат, как ганзейцы или те же проклятые рутены. И даже польский король, по слухам, был куда богаче его. Если Браску удастся сорвать наметившуюся помолвку Густава и польской принцессы, то, возможно, польский король передумает и станет уже союзником Нильса? И тогда Стуре не придётся отказываться от католичества!

В общем, уточнив кое какие детали, Фальдкадл отправил в порт своего слугу, ведь поместье Аустротт находилось на другом берегу залива, прямо напротив выхода из Тронхеймфьорда, и для скорого прибытия туда лучше было использовать лодку или ещё какую морскую оказию. Слуга не подкачал и быстро нашел небольшую посудину, идущую в нужном направлении.

Они отплыли из Нидароса рано утром и причалили к небольшому пирсу на виду у хозяйской усадьбы вскоре после полудня. За время этого плавания фрельс узнал много интересного про местную жизнь. Несмотря на то, что зима выдалась мягкой, а лето тёплым и сухим, народ в окрестных приходах пребывал в унынии, страшась приближающейся зимы. Сена оставалось мало и почти не было соломы для зимнего корма скота, так что люди громко взывали к богу, умоляя его сжалиться над ними и скотом. Те, у кого водились деньги или имелись излишки даров норвежских земель и вод, могли себе позволить купить сено и зерно у ганзейских или русских купцов, но большая часть местных обитателей готовились к голодной зиме. И подобное известие опечалило уже самого Фальдкадла. Он, конечно, был богатым человеком, но лишь по меркам бедной Швеции. Так что, пока цены не взлетели до небес, нужно было озадачиться закупкой необходимых товаров для долгой зимы.

Усадьба могущественной вдовушки даже на искушённый взгляд выглядела весьма