Психомодератор. Книга 1. Разделение - Никита Андреевич Борисов

— Что это? — спросила Аврора, не в силах отвести взгляд от этого архитектурного кошмара, хотя глубинные инстинкты кричали о необходимости бежать.

— Нервный узел, — ответила София, её голос звучал напряженно, с еле уловимыми нотами трепета. — Одна из ключевых точек этой реальности, нечто вроде синаптического перекрестка в нейронной сети мира. Если мы сможем дезактивировать его, это значительно ослабит контроль создателя над конструкцией, внесет диссонанс в симфонию его ментального диктата.

Воздух вокруг них сгустился, приобретая вязкость и металлический привкус на языке, словно атмосфера сама сопротивлялась их планам. Тени на стенах соседних зданий начали удлиняться, приобретая неестественные очертания, двигаясь против слабого рассеянного света.

Не успела София закончить свое объяснение, как из-за угла, словно материализовавшись из самого кошмара, вырвалась стая существ, отдаленно напоминающих собак. Но эти создания были извращенной пародией на животных — их личины состояли из переплетенных человеческих конечностей: рук и ног, которые изгибались и перекручивались в болезненных позах, отталкиваясь от земли множеством бледных пальцев. Там, где должны были быть персоны, располагались клубки мышц с хаотично разбросанными глазами и зубами. Они двигались с неестественной, тошнотворной грацией, каждое движение сопровождалось хрустом суставов и влажным шлепаньем.

Аврора мгновенно поняла — на этот раз контроль над страхом не поможет. Эти существа не были проекциями эмоций, которые можно развеять осознанием. Они были преднамеренно сконструированы, запрограммированы как агенты иммунной системы этой реальности, призванные атаковать и уничтожать чужеродные элементы.

— Бежим! — крикнула София, резко меняя направление, её движения обрели первобытную, почти животную стремительность.

Они помчались по боковой улице, где под тонкой пленкой реальности пульсировали полупрозрачные трубки, наполненные бледно-голубой жидкостью. Твари преследовали их со сверхъестественной скоростью — им, казалось, даже не требовалось касаться земли. Они скользили над поверхностью как призраки, оставляя за собой туманный след из обрывков снов и воспоминаний, сокращая расстояние с каждой секундой. Звук их движения напоминал тысячу шепчущих голосов, произносящих бессвязные мольбы и проклятия.

— Там! — Аврора указала на приземистое здание, отличающееся от окружающих конструкций своей грубой прямолинейностью и архаичностью. Его фасад был украшен выветрившимися каменными горгульями, а массивные двери из потемневшего металла казались непропорционально тяжелыми. — Может быть, мы сможем забаррикадироваться внутри!

Они рванули к дверям, каждый шаг отдавался звенящей болью в мышцах, каждый вдох обжигал легкие воздухом, который становился всё более разреженным, словно реальность пыталась задушить их. К счастью, двери поддались сразу же, с глухим протяжным стоном поворачиваясь на древних петлях. Оказавшись внутри, они захлопнули их и привалились спиной к холодному металлу, тяжело дыша, сердца колотились в груди, как загнанные птицы.

— Это не удержит их надолго, — выдохнула София, её обычно безупречная прическа растрепалась, на лбу выступила испарина. — Физический барьер практически бесполезен против психических конструктов такого уровня. Нам нужно что-то посерьезнее — ментальная структура, способная противостоять их вторжению.

Аврора огляделась, позволяя глазам адаптироваться к полумраку помещения. Они находились в просторном холле, который причудливым образом сочетал в себе элементы библиотеки и лаборатории — высокие стеллажи с древними фолиантами соседствовали с футуристическими приборами, чьи функции невозможно было определить с первого взгляда. Воздух был насыщен запахами старой бумаги, озона и смутным ароматом чего-то органического, но нечеловеческого.

В центре помещения, под куполообразным потолком с фресками, изображающими нейронные сети и созвездия, возвышалась модель человеческого мозга размером с небольшой автомобиль. Она была выполнена из прозрачного хрусталя и серебряных нитей, образующих сложнейшую паутину связей, внутри которой пульсировали и перетекали нити разноцветного света, словно мысли, визуализированные в трехмерном пространстве.

Снаружи послышался скрежет — сотни когтей и ногтей царапали металл двери, создавая звук, от которого волосы вставали дыбом, а кожа покрывалась мурашками. Через щели в старых дверных петлях начал просачиваться серебристый туман, медленно формируя на полу лужицы переливающейся жидкости.

— У нас мало времени, — произнесла София, её взгляд метался по помещению в поисках другого выхода или оружия. — Эти сущности не отступят. Они созданы с единственной целью — найти и уничтожить аномалии в системе.

Аврора закрыла глаза, позволяя внешнему миру на момент раствориться. Внутри неё поднималась волна первобытного ужаса — холодная и тяжелая, она затапливала сознание, грозя разрушить все защитные барьеры. Но вместо того чтобы привычно подавлять эмоции, как её учили годами, она сделала нечто противоположное — позволила страху проявиться полностью, ощутила его во всей его оглушительной интенсивности, позволила ему заполнить каждую клетку, каждый нерв, каждый синапс.

А затем, балансируя на грани полного эмоционального растворения, она призвала технику, которую изучала лишь теоретически в академии, но никогда не осмеливалась применять в реальных условиях. Она мысленно очертила границу вокруг здания, ощущая каждый угол, каждую трещину, каждый камень в его фундаменте.

Глава 4.0. Эмоции.

Психоблок. Ментальная мембрана между внутренним и внешним. Барьер, непроницаемый для эмоциональных вторжений и психических атак. Стена, отделяющая островок порядка от бушующего хаоса искаженной реальности.

Она чувствовала, как её сознание расширяется, растягивается, становится тоньше, но при этом прочнее — как мыльная пленка, растянутая до предела, но не рвущаяся. Оно окутывало здание невидимым, но ощутимым куполом защиты. Окружающая реальность дрожала и сопротивлялась этому вмешательству — стены вибрировали, пол под ногами покрывался трещинами, из которых сочилась жидкость цвета ртути, а хрустальная модель мозга испускала дисгармоничные звуки, похожие на крик.

Но Аврора не отступала. С каждым ударом сердца, с каждым обжигающим вдохом она укрепляла свою решимость, расширяла свое присутствие. Она представила блок как многослойную кристаллическую структуру, каждый уровень которой настроен на определенную частоту ментальных колебаний, способную отражать любое эмоциональное воздействие, непроницаемую для психических сущностей.

— Анчеронта Мовебо, — прошептала она древнюю формулу психомодераторов, слова, передаваемые из поколения в поколение с тех времен, когда границы между мирами были тоньше. Я поколеблю преисподнюю. Я потревожу глубины подсознания.

Формула завибрировала в воздухе, обретая почти физическую плотность. Атомы вокруг них перестроились, образуя новую конфигурацию реальности. На мгновение мир вокруг застыл, словно время остановилось — пылинки замерли в луче света, проникающем через витражное окно, каждая деталь окружающего пространства обрела кристальную четкость и гиперреалистичность.

А затем скрежет за дверью прекратился, словно отрезанный невидимым лезвием. Наступила оглушительная тишина, настолько абсолютная, что Аврора могла слышать биение своего сердца, шелест крови в сосудах, тихое потрескивание синапсов в собственном мозгу.

Аврора открыла глаза, моргая от внезапного головокружения, и встретилась взглядом